– Наверное, это можно назвать саморазвитием.
– Да.
– Но если творчество обладает такой силой, почему ты сам не развиваешь творческие способности?
– Я не лучший пример для тебя, – засмеялся Иларем, выдыхая густой ароматный дым. – Мой способ развиваться – бешеный, опасный и глупый. Я все время ввязываюсь в авантюры, ищу на задницу приключения, перехожу дорогу архантам. Вызволяю людей из ловушек, защищаю слабых, разгоняю голодных монстров, оставляя их без добычи. Чем опаснее – тем круче. Ничто так не бодрит, как риск, но это – игра с огнем.
Несомненно, он из тех, кто не мыслил жизнь без опасностей. Я и раньше знал таких экстремалов. У них одна страсть – жажда острых ощущений, которая зачастую перекрывает инстинкт самосохранения. Они не боятся оставить жизнь, давно перейдя на «ты» со смертью, потому что не раз видели ее отражение в осколках, в полыхании огня, в бессознательной темноте. Они проделывали трюки наперекор собственной природе, расширяя рамки человеческих возможностей. И каждый раз смерть повсюду следовала за ними, словно самый преданный друг.
– Ты действуешь в одиночку? – спросил я, стараясь не судить о правильности его пути.
– Когда как. Иногда приходится призывать силы более могущественные, но отвечать или нет – это уже их дело. Не нам решать, когда быть услышанными.
– А если чужие судьбы предрешены свыше, и вмешиваясь в эти процессы, ты делаешь только хуже? Что, если направлять и указывать верный путь имеют право только боги? Ведь, возможно, ты видишь картину не полностью или вовсе ошибочно? И в таком случае твое вторжение в жизнь других будет также ошибочным.
Иларем немного помолчал, а затем произнес:
– Имеет ли право хирург трансплантировать новое сердце тому, кто должен был умереть? Имеет ли право мечтающая о детях семья, не способная к воспроизводству, усыновить брошенного малыша? Имеет ли право инженер конструировать протез для безногого? Имеет ли право богатый бизнесмен жертвовать в фонд по борьбе с раковыми заболеваниями?..
– А если новое сердце не приживется, а семья, занявшая крупную сумму для операции, не только потеряет близкого человека, но и в довесок окажется в тяжелом материальном положении? Что, если мечтающей о детях паре не суждено иметь детей, потому что их отношения изначально обречены на крах? Что, если, не освоив новый протез, инвалид случайно упадет с лестницы и сломает шею? А все, что делает фонд по борьбе с раком – оттягивает невыносимые мучения смертельно больных?
– И тем не менее вероятность успеха существует всегда, – настаивал Иларем. – Пытаться привнести пользу – уже польза. Нет более жалких людей, чем те, кто даже не стремится привнести в мир добро, а сидят сложа руки