Тиллен поморщился.
– Поправка: из тех, кто все еще жив – двое. Поэтому повторю вопрос: тебе есть что мне рассказать?
Прежде, чем ответить, Пальмеро поднял отброшенный Тилленом камень и вернул на место, восстановив рисунок. Словно давал безмолвный совет: «Нельзя терять головы из-за прошлого».
Непрошенный совет.
– Тебе не кажется, что все это нам только на руку? – сказал он, наконец. – Гораздо надежнее, чем передать все в руки одной девочки и надеяться, что она не оступится.
– Ну конечно, – с презрением выплюнул Тиллен. – Предоставить все неуправляемой толпе гораздо лучше. Ничего не сможет пойти не так, разумеется. И… – Он помедлил, прежде чем спросить то, от чего все может бесповоротно измениться навсегда: – Ты ведь поэтому был против ее отправки? Знал, что начнется, и не хотел подвергать ее лишнему риску?
– Догадывался, – не стал отрицать Пальмеро. – Но не мог тебе сказать: знал, как отреагируешь.
Тиллен почувствовал нестерпимую горечь во рту.
– Зачем? Наш план, он ведь был совсем в другом.
Сделать все тихо и без ненужных жертв. Избавиться от семейства Гофе. Сделать Схеф независимым городом. Взять источник жизни под контроль и начать распоряжаться доставшимся сокровищем не на благо корпорации, а для каждого горожанина. Перестать расплачиваться магией за подачки с «большой земли», а наладить справедливую торговлю. С тем же Маеламом, например. Они только рады будут мирно получить то, что не удалось завоевать насильно.
Пусть это не сделало бы жизни схефцев дольше, зато они смогли бы стать счастливее.
Так они задумывали. И Тиллену казалось, что Пальмеро с ним полностью согласен. Похоже, ошибся.
– Кто сказал, что это устроил я? – поинтересовался Пальмеро, склонив голову набок и став похожим на филина.
– Если сможешь оправдаться – давай, я тебя внимательно слушаю.
До чего же хотелось, чтобы сейчас Пальмеро начал сыпать аргументами. Доказал бы, насколько эти обвинения смехотворны. Тогда Тиллен почувствовал бы себя полным идиотом, надумавшим себе невесть что. Это принесло бы облегчение, он точно знал. Но Пальмеро лишь грустно усмехнулся:
– Зачем? Ты ведь для себя уже все решил. Возненавидишь меня за это – так тому и быть.
– Возненавижу? – Тиллен нервно хохотнул. – Это было бы слишком. Я бы назвал это иначе. Например, презрением.
– Пусть, если так тебе проще, – пожал плечами Пальмеро. Порой Тиллен завидовал хладнокровию своего начальника. Учил запирать эмоции в себе, а вот Пальмеро, похоже, удалось с ними по-настоящему подружиться. С легкостью принять обвинения, как если бы они вовсе его не касались. Впрочем, как стало ясно в следующее мгновение, мстить он тоже умел. Сказал совершенно спокойно: – А теперь идем. Нам пора встречать пополнение.
Ведь понимает прекрасно, что сейчас смотреть на новых привезенных в домик кукол Тиллену будет невыносимо.
– Я так понимаю, сказаться больным не вариант? – на всякий случай поинтересовался Тиллен,