– ты уверена – спросил Велунд. В тайне он был рад этой просьбе, ведь зелье давало некоторое преимущество, но в то же время забирало время отведенной тебе жизни, а он никогда не принуждал своих близких к этому, оставляя им право выбора.
– как никогда уверена – ответила Скубба.
– тогда будь беспощадна – твердо сказал Велунд – не щадите никого, все, кто поднимет оружие пусть умрут, выходим.
Три тени выскользнули в мрак горной ночи и занялись своей кровавой работой. Велунд первым заходил в дом, бросал в тлеющие очаги пучки особого мха, а когда неуловимым дымом пропитывалось все жилище, туда скользили Скубба и Волчок и резали всех, главными целями были мужчины от подростков до стариков, но если просыпалась женщина, то и ее не щадили. Велунд же неумолимо шел дальше, как огромный вестник смерти. Все же совсем без шума не получилось, где-то заорал ребенок, перед тем как упасть оглушенным, завыли собаки почуяв смерти хозяев. К моменту, когда селение горцев всполошилось, нетронутыми вестниками смерти остались всего пять домов из тридцати. Велунд, понимая к чему идет дело, выстрелил в небо стрелой, с привязанным пучком горящей пакли и в дома горцев со склонов долины полетели зажженные стрелы. Хижины сначала неохотно, но потом все сильнее и сильнее разгорались, застилая небо дымом и заставляя хозяев, отравленных едким дымом тлеющего мха выбираться наружу. Женщины пытались разбудить своих мужчин и видя их мертвые глаза начали скулить и орать от страха. Они привыкли к спокойной и сытой жизни, где почти всю работу за них выполняли рабы, а звериные повадки их мужчин ничуть не смущали их души. Сейчас же потрясение оказалось столь сильным, что массовая истерика разгоралась сильнее чем пожар. К тому моменту, когда растрепанный Нохма сумел собрать остатки мужчин в строй, а женщин в воющую кучу, на поляне перед входом в храм, склоны долины, застеленые дымом от догорающих домов, осветил первый луч дневного светила. Дернув дверь храма и обнаружив ее закрытой, Нохма в недоумении уставился на нее. Он не понимал, что происходит. Жуткий крик, умирающего животного оборвавшийся грохотом, заставил отпрыгнуть Нохму от дверей и выдернуть из ножен короткий меч. Рука вождя заметно дрожала. Он, как и все его племя привык вселять страх упиваясь им, а не чувствовать, как его липкие щупальца опутывают тебя. Ворота медленно открылись и всем оставшимся людям племени предстала жуткая картина. Жертвенный стол, стоял перед самым выходом, таким образом, что было видна вся его поверхность, куда привязывали жертв. Сейчас на ней было привязано тело их главного жреца, выпотрошенное как рыба и без головы, которая вылетела в следующий момент, заставив непроизвольно отпрянуть толпу. Сразу вслед за этим стол упал, а в проеме двери показался великан, который пинком выкатил голову их кровавого бога, отломленную от остальной части идола. Великан прокричал непонятные слова, но