Артур Саклер признавал эту состязательную реальность[295]. «Мы действуем в области с невероятно плотной конкуренцией», – однажды сказал он, отметив, что для того, чтобы заполучить и сохранить каждого рекламодателя, ему приходилось отбиваться от «двадцати агентств-соперников». Но самым главным соперником, похоже, был все-таки Фролих. Журнал «Адвертизинг Эйдж» описывал это соперничество[296], назвав Саклера и Фролиха «двумя лучшими в этой области». Джон Каллир выразился грубее и проще: «Фролих» и «Макадамс» доминировали»[297].
Некоторые люди, знавшие Фролиха, считали, что в нем должно быть некое второе дно, нечто большее, чем видно на первый взгляд. Кое-кто даже подозревал, что этот человек – с его немецким акцентом и пунктуальностью – может скрывать свое нацистское прошлое. На самом же деле ФБР во время войны вело расследование в отношении Фролиха[298], чтобы выяснить, есть ли у него связи с гитлеровским режимом. Но их не было. Совсем наоборот: Фролих был евреем[299]. И если Артур временами мог сойти за нееврея, то Фролих по-настоящему вжился в роль, скрывая и отрицая с самых первых дней в Соединенных Штатах эту часть своей идентичности. Многие из его ближайших друзей и знакомых[300] только спустя годы после его смерти узнали, что он был евреем. Не знали они и того, что он был геем и у него была тщательно законспирированная вторая жизнь[301]. Но в середине XX века в тех кругах, где вращался Фролих, мужчины нетрадиционной ориентации часто поступали так же, демонстрируя обществу одно свое лицо, а другое пряча за завесой тайны.
«Динамика этого бизнеса[302] не отражает его доходов, но продолжает ускоряться головокружительными темпами, – писал Артур Феликсу Марти-Ибаньесу в 1954 году, отмечая, что его обязанности, похоже, только множатся. – Происходит миллион событий». Должно быть, всем троим братьям Саклер казалось, что гипотеза, которую они вместе вымечтали в Кридмуре, теперь воплощается в жизнь. Недавно компания Smith, Kline & French[303] представила новое лекарственное средство Торазин[304], ставшее антипсихотической «серебряной пулей» именно того рода, о которой грезили братья. Пациенты, прежде проявлявшие агрессию, становились кроткими. Психиатрические лечебницы смогли снова разрешить пользоваться спичками[305] пациентам-психотикам, чтобы они могли сами прикуривать сигареты, и при этом можно было не опасаться, что они подожгут больницу. Артур не занимался рекламой этого препарата, но вполне мог бы: слоган Smith & Kline для Торазина утверждал, что он помогает «пациентам не попадать в психиатрические больницы»[306]. В 1955 году ежегодный приток пациентов в американские психиатрические учреждения снизился – впервые за четверть века[307]. Следующие