– Я стараюсь регулярно бриться. Но, признаюсь, с переменным успехом.
– А сейчас вы добились успеха?
– Нет. – В его голосе слышится усмешка. Значит, легкая щетина.
– Какой формы у вас челюсть?
– Никогда об этом не задумывался. – Он умолкает, а я представляю, как он проводит гладкими пальцами по отросшей щетине. – Вроде бы квадратная.
Я издаю низкое мычание.
– Очевидно, вас не устраивает этот ответ.
– Я просто…
– В чем дело? – настаивает он. Наверное, столь твердого тона ослушаться невозможно.
– Я пытаюсь понять, что с вами не так, – признаюсь я и делаю глоток медовухи из своего бокала.
– Что со мной не так? – Лорд Фенвуд тоже делает глоток.
– Судя по описанию, вы выглядите… сногсшибательно, – почти шепотом произношу я. – Я предполагала, вы не желаете показываться мне на глаза, потому что уродливы.
Его бокал тихо звякает о стол, а сам он поднимается с кресла. Похоже, я его обидела. Однако, прежде чем я успеваю извиниться, лорд Фенвуд вновь встает передо мной и костяшками большого и указательного пальцев приподнимает мой подбородок. А потом поворачивает мое лицо в ту сторону, где по моим представлениям он находится.
Я знаю, что он совсем рядом, на расстоянии вытянутой руки. Мучительно ощущая каждый дюйм расстояния между нами, я просто жажду его сократить. Меня бросает в жар, но я не могу пошевелиться, чтобы хоть немного снять напряжение. Я в ловушке, пусть даже меня удерживают лишь костяшки его пальцев.
– Возможно, – шепчет он, – я стараюсь защитить вас как раз потому, что такой сногсшибательный. Ведь если бы вы посмотрели на меня собственными глазами, которые, по словам Орена, похожи на бурное море, я бы никогда вас не отпустил.
Его дыхание пахнет сладким алкоголем, и мне безумно хочется почувствовать этот вкус на его губах. Столь сильное желание меня откровенно пугает. И разум тут же противится ему. Нет, что бы ни происходило между нами, мне меньше всего нужны плотские отношения. Ведь именно с них начинается тот путь, что привел моего отца к тесной связи с Джойс.
Любовные отношения хорошо начинаются, но плохо заканчиваются. И сколько бы бессмысленных усилий ни прилагали люди для их поддержания, в результате все равно обманываются в ожиданиях. Отец называл Джойс светом, который вытащил его из пучины отчаяния после смерти моей матери. А потом, завоевав его, она явила свое истинное лицо.
Я не позволю ни лорду Фенвуду, ни кому-либо еще заманить меня в подобную ловушку.
Он все же меня отпускает. Как будто улавливает мои колебания и понимает, что я в конечном итоге пришла к тому же выводу, что и он. Для нас самих лучше избегать друг друга любой ценой. Если мы перестанем видеться, то не сможем поддаться вожделению, и жар желания рано или поздно исчезнет.
Я молчаливо даю все эти обещания и клятвы, но…
– Доброй ночи, Катрия, – произносит лорд Фенвуд, и лишь от звука моего имени, сорвавшегося с его губ, у меня перехватывает дыхание.
Лорд Фенвуд выходит за дверь. В камине догорает пламя, другой огонь тлеет внутри меня. Так и