– Странно, неужели наследники вообще не разбирали вещи? – поинтересовался Степан у кота. Тот попытался скорчить гримасу, которая, видимо, должна была означать: «Они тут и не появлялись». – То есть им хватило денег со счёта и того, что они получили от продажи имения?
Кот кивнул.
– Вот уж действительно, с собой на тот свет ничего не заберёшь, – задумчиво произнёс Степан, разглядывая забытую в углу трость. – Человек жил, что-то делал, мечтал. Радовался, страдал. А потом ушёл – и про него будто забыли. Как-то это всё неправильно, – закончил он.
Кот жалобно мяукнул.
Степан открыл последнюю дверь – и замер на пороге, потому что эта комната словно вознамерилась опровергнуть только что высказанную им мысль. Помещение явно стояло запертым, а прежде за ним, похоже, тщательно ухаживали, потому что пыли здесь было гораздо меньше, и вокруг царил образцовый порядок. Комната принадлежала молодому человеку – в шкафу висела мужская одежда, на полках были расставлены книги, в основном учебники по геологии и научная фантастика. Над письменным столом на лесках покачивались модели самолётов – монопланы, бипланы и трипланы первой половины прошлого века. Календарь на стене сохранил дату: 2 февраля 1943 года. Рядом с ним были подвешены фотография в рамке под стеклом и потускневшая медаль с крестом, на чёрно-красной полосатой ленте. Фотография, сильно выцветшая и размытая, запечатлела юношу, с серьёзным видом рассматривавшего что-то в большой книге, раскрытой перед ним на столе.
– Это её сын? – спросил Степан. Кот отрицательно покачал головой.
– Брат? Старший? А, младший…
Он попытался представить себе, что же должно было произойти, чтобы женщина с фотографии осталась совсем одна. Была ли в том её вина, или это просто жизнь сложилась так, а не иначе? В квартире он не заметил вещей детей или внуков, и ничто не говорило о том, что они вообще существовали, что навещали её или проводили в имении летние каникулы. Гордая красавица старела в одиночестве, до последнего дня храня память о погибшем брате – память, отмеченную торжественными строчками официального письма и кусочком бронзы на цветной ленточке.
«Дуфф прав. Иногда прошлое лучше оставить прошлому».
Глава 6. Одна минута после полуночи
Степан сидел за столом и на альбомном листе вычерчивал план главного здания. Вторая «квартира», по-соседству с апартаментами старой дамы, оказалась самой просторной. Основное помещение её, с четырьмя окнами по фасаду и расширением за счёт угловой башенки, когда-то было, видимо, бальным залом, который превратили в гостиную-столовую. На одной половине комнаты ещё сохранилась пара поломанных диванов с изодранной в клочья обивкой, а на второй стоял большой старинный буфет, забитый разномастной посудой, и антикварного