– Туше… – господин Шербрук склонил в поклоне голову.
– Раз уж мы определили, что это имя подходит мне более всего, было бы правильным узнать, как именуете себя вы… неизвестный мне господин.
– Александр Шербрук к вашим услугам.
– Вы англичанин?
– Да.
– Однако, воздух России вам родственен.
– Пожалуй.
– Сударь, что с вашим обаянием? Где обещанные очаровательные улыбки и комплименты?
Варя рассердилась: всё приходится тянуть из него клещами. Впору – на дыбу вздёрнуть! Она вдруг представила это сильное, большое … нагое тело, вздёрнутое для пыток, и почувствовала, что щёки обдало жаром. Отнюдь не жалость к предполагаемому объекту изуверства заставила её покраснеть. Вот и нянька, толстая Марфуша, говорит, что беда её – слишком живое воображение. Куда как здорово: уставилась на кавалера во все глаза бесстыдной девкой, чуть не рот разинула – а всё от живости ума и мечтательности!
– Вы нуждаетесь в комплиментах?
Ну, вот как здорово! Истинная английская медлительность. Впору и обидится.
– Я на них настаиваю.
Шербрук упрямо сжал губы: ничто на свете не заставит его сказать этому ехидному существу даже одной, подходящей случаю, любезности. Впрочем, в глазах Александра вспыхнули горячие искры: он может заставить её вновь покраснеть. Какое это восхитительное зрелище: приоткрытые губы, алые щёки и потупленный в смятении взор! Он придвинулся к девушке ближе и склонил голову на бок, встречаясь с ней взглядом.
Варя задрожала каждой частичкой своего тела. Глаза англичанина завораживали, от его сильного тела веяло жаром, и она ясно поняла, что сейчас услышит нечто потрясающее. В груди ёкнуло, она подалась навстречу, хотя и осознавала, что услышанное может ей не понравится.
– Ваши губы напоминают мне лепестки розы…
Слава Богу – тихий вздох облегчения сорвался с губ девушки – такое она уже слышала несколько раз и знает, как надо отвечать на эдакие сомнительные любезности.
Первый вариант – самый радикальный: не забывая мило улыбаться, спросить «уж не вообразил ли кавалер себя порхающим мотыльком», после чего съездить ему по физиономии с чистой совестью.
Второй вариант – дипломатичный, имел в виду того же мотылька, только выполнялся в мягкой манере, с укоризненной улыбкой на устах и не заканчивался оплеухой.
Третий вариант – инфантильный – нравился Вареньке менее всего, ибо в нём предполагалось выказать себя настоящей дурочкой: молча, покраснеть до слёз и потупить очи.
Даже четвёртый вариант – истеричный – она находила более приемлемым. Просто сбежать казалось ей предпочтительнее, чем выказать себя несветской особой, попросту «деточкой».
Быстро всё прикинув, за считанные секунды, учитывая, что объект – подданный чуждого государства, Варенька разумно решила воспользоваться дипломатическим вариантом. И уж было, раскрыла рот…
– … они созданы для поцелуев