Обычная одежда – например, сапоги из кожи аллигатора или пояса из змеиной кожи, тоже попадались, но это было явно исключение, а не правило.
– «Дегтярники», – усмехнулся Вилтон, хотя особо веселиться было нечему.
– Кто?
– Так мы называли, во время Ужасной Войны, местных жителей прибрежных деревень… Они носили одежду, которую, для защиты от воды, пропитывали дёгтем. Во время Гражданской Войны они соблюдали строгий нейтралитет – помогали и нам и «дикси», – фыркнул Вилтон. – Но очень не любили нас. Мы ведь во время Океанской Блокады (Столь пафосное название носит морская блокада Конфедерации силами США во время Гражданской Войны. Примечание автора), им всю торговлю и промысле рушили – наши вояки, чего уж греха таить, любили пограбить их рыболовные баркасы, устроить в таких поселениях «поиск мятежников», что обычно выливалось в дикую пьянку с голыми девками и прочее… Так что эти люди не из тех что нас, северян, вот прям любят… Учитывай это.
– Учту, – коротко ответила Кречет, понимая, что они опять попали жуткое захолустье. С простыми и примитивными нравами.
Вилтон, с кряхтением, взвалил на себя вещевую сумку и скользнув взглядом по выдолбленной на одной из скамейке надписи: «Север это злая вошь – она нашей крови хошь», покачал головой и побрёл в «Жабье логово».
Трактир оказался довольно красивым и уютным изнутри – здесь, диво дивное, было проведено газовое освещение. Пол был выстелен толстыми досками из дуба, а потолок, судя по виду, драили щётками раз в неделю – ни единого пятнышка копоти.
В зале было восемь длинных столов со скамьями. За парой штук сидели местные, что сидели и курили трубки, а так же попивали что-то пенное и резались в карты. За одним столом, над пустой миской, дремал какой-то невысокий мужчина – судя по одежде, не местный.
Камин тут был очень большой, причём не газовый, а самый настоящий – в нём грозно рычало пламя, жадно обгладывающее громадные поленья, и выплёвывая в зал потоки жаркого воздуха.
Трактирщик тут был настолько классический – невысокий, широкоплечий пузан в забрызганном жиром и в паре мест прожженном чем-то непонятным (не исключено что для чистой декорации) переднике, что Вилтон даже на миг растерялся.
– Чо надо? – проворчал трактирщик, начищая тряпкой обгрызенную стеклянную кружку.
– Как чо? – не растерялся Вилтон, сваливая вещевой мешок на пол. – Петь и танцевать знаменитые ирландские танцы с руками, прижатыми к бокам… Да желательно живее.
Трактирщик выпучил глаза так, что до боли стал похож на жабу, подавившуюся жуком-оленем.
– А ничего, ты, шевелятина бродячая, (шевелятина – американское название пищи, которая испортилась настолько, что шевелиться или даже оказывает сопротивление тому, кто её пытается