Надя берет у нее изо рта сигарету и делает жадную затяжку.
…Мы не спускаемся к завтраку. Я иду в магазин, накупаю фруктов, для себя – грецких орехов, сметаны и сырых яиц. Теперь можно пропустить и обед.
– Ты меня замотал, – со счастливым смехом жалуется Надя.
В таких случаях надо отвечать комплиментом.
– Дело не столько во мне, сколько в тебе. Сколько у тебя не было мужчины? – Это звучит у меня не очень обидно. – Месяц?
Надя настораживается.
– По-твоему, месяц – это много?
– Три месяца?
Надя качает головой.
– Полгода? – удивляюсь я. – Не верю!
Мы натянуто смеемся. Я разглядываю каждую деталь. Серые глаза на редкость выразительны. Крашеные каштановые волосы выглядят естественно. Только непонятно, какого цвета они от рождения. На шее ни одной морщинки. Курит много, но зубы безукоризненно белы. Ноги не слишком длинные и не слишком короткие. Гибкая тонкая талия нерожавшей женщины. Откуда мне знать, что у Нади двенадцатилетняя дочь? Заблуждаюсь я и насчет возраста, считая, что Наде не больше 30. На самом деле ей 34.
– Ты хочешь что-то понять или просто любуешься? – спрашивает она, отслеживая мои наблюдения.
– Любуясь, хочу понять. Обычный процесс.
– Ты производишь впечатление изголодавшегося бабника.
– Так и есть, только я не бабник.
– Хорошо, что не считаешь это комплиментом. Но ты бабник. Только не надейся, что вскружишь мне голову. Со мной у тебя этот номер не пройдет.
Я говорю, что на самом деле не понимаю, зачем я ей. Вечно занятый и не очень денежный. Она говорит, что я кокетничаю. Она задирает меня каждым словом. Я решаю ее поддразнить.
– Твой Кеша, наверное, облизывал тебя.
Надя веселится:
– Откуда ты знаешь?
– А он не говорил тебе, что в твоем имени есть что-то железнодорожное? Вслушайся: На-де-ж-да.
Глаза у Нади застывают и становятся больше:
– Юра, ты шутишь так, будто мы знакомы целую вечность.
– Муж твой был человек небедный и намного старше тебя, лет этак на пятнадцать. Он тебя разбаловал, а потом безнадежно постарел, и ты его бросила. Угадал?
– И теперь рыщу по полям и лесам, ищу новую жертву. Ну и зачем ты мне в качестве трофея? Немолодой, весь в работе, в детях, – с деланным смехом заканчивает Надя.
– Вот и я о том же думаю.
Мы смотрим друг на друга напряженно, сознавая, что ведем крайне рискованный разговор. Кто-то должен спасти положение.
Я привлекаю ее к себе. Ан нет. Надя не тает, смотрит враждебно. Освобождается от моих объятий, но – не рьяно.
Я нечаянно угадал про ее мужа. Позже я узнаю от нее: он действительно был почти на двадцать лет старше. И состоятелен – по советским меркам. Дважды лауреат Ленинской премии, в закрытом списке. Один из создателей какого-то страшного оружия. Я не мог ничего знать – ни о нем, ни о ней. Значит, я как-то вычислил. И это само по себе было для Нади удивительно.