В размышлениях Иванова о природе символа можно обнаружить сходство с некоторыми философскими выводами Флоренского, не только по существу проблемы, но и в рамках используемой терминологии. Так, например, Иванов рассуждает о двух видах символизма – реалистическом и идеалистическом. Реалистический символизм пытается увидеть и показать с помощью символа глубочайшую истинную реальность вещи.
Символ здесь – цель художественного раскрытия, “начало, связующее раздельные сознания, но их соборное единение достигается общим мистическим лицезрением единой для всех, объективной сущности”19. Для идеалистического символизма символ является не более чем художественным средством, своего рода сигналом или знаком, поэтому в основе идеалистического символизма – “иллюзионизм”20, направленность на обособленное существование, характерное для современной, проникнутой отношениями материализма и позитивизма, культуры.
В опыте описания реалистического и идеалистического символизма сокрыто не только для Иванова, но для всего русского символизма и, разумеется, для всей русской метафизической мысли, противопоставление мира, основанного на принципе целостности или Всеединства и мира раздробленного в притязаниях индивидуализма.
Представители русского символизма были заняты поиском отсутствующего и утраченного смысла. Как правило, траектории этого поиска уходили в область жизненную и экзистенциальную. В работе “Символизм как миропонимание” Белый отмечает, что символизм для него – прием утверждения жизни творчеством. Переживаемый художником образ, закрепленный в слове или в краске, представляет собой символ, как образ искусства. В отличие от образа действительности, который не может существовать сам по себе, а только в связи со всем окружающим, образ искусства действительно выражает живую жизнь. Оно утверждает жизнь как творчество, а вовсе не как закономерность, являющуюся частью рефлексирующего “Я”. Центральной темой символиста является он сам, в опыте