И вот я оказался в стране, которая еще вчера была для советских людей вне пределов досягаемости. Этим объяснялось не только мое возбуждение, но и необычно высокий статус визита. Отсюда – состояние нереальности, в котором я пребывал во время всего путешествия. Я смотрел на себя будто со стороны, а неведомые силы направляли мои движения в нужном этим силам направлении.
После месяца бесконечных докладов в актовых залах с флагами СССР, приемов на высшем уровне и обедов в непривычно шикарных ресторанах я почувствовал себя звездой. И стал подумывать о работе в принимающей меня компании как о единственном способе все это продлить.
Потом был контракт, полусекретно переданный в Москву с оказией. Переезд с семьей в Витсбург. И медовый месяц со всем, что встретилось в новой стране обитания: работой, связанной с профессиональным общением, полевыми выездами по всей стране и на международные конференции с докладами, утомительной светской жизнью с бесконечными гостями к нам и ответными визитами к моим многочисленным коллегам.
Жизнь казалась полем чудес с бессчетными ячейками, которые следовало заполнить удивительными обстоятельствами, событиями и впечатлениями. Так нашли свои ячейки двухэтажный дом и Toyota, предоставленные компанией. Частные звериные заповедники с ночными банкетами на открытом воздухе, вокруг огня или при свечах. Декольтированные дамы в бриллиантах и вышколенные негры в белых смокингах. Бутылка шампанского, распитая на южной оконечности Африки, в месте слияния Индийского и Атлантического океанов. Оперные ложи для специальных гостей. И многое-многое другое, о чем подчас неловко было говорить с московскими коллегами и друзьями, которые в неповторимые девяностые жили неблагополучно, а то и впроголодь.
Тут-то и произошло очередное судьбоносное событие: встреча с руководителем резидентуры в Южной Сан-Верде – Артемом Ивановичем Грохотом. Причем для нас с Катей все произошло совершенно случайно. А для генерала – в результате продуманной до секунды комбинации вызова нашей семьи в российское консульство, увенчавшегося знакомством с Грохотом и оказавшейся тут же его женой Маргаритой Генриховной. Поскольку всемогущий резидент и его жена включили максимальную степень дружественного воздействия, мы растаяли во все покрывающих потоках симпатии и доверия.
Последовали взаимные визиты, совместные походы в театр, выезды на природу и другие приятные события.
В сложившихся отношениях, разумеется, не находилось