– Да ты же без меня справишься, – говорит Дмитрий. – У тебя одной лучше выходит.
Верхняя губа Маши дрожит, трепет передается на родинку под носом в форме крохотного сердечка.
– А ты не думал, как я устаю, когда делаю все одна? – спрашивает она раздраженно.
– Так зачем за каждой пылинкой бегать? Кто на эти шкафы заглядывает? – Дмитрий поднимается, теперь он смотрит на Машу сверху вниз, и еще он видит, что Соня отвлекается от уроков и таращится на родителей. – Кому надо, что ты раз в неделю убиваешься вусмерть?
Но жена не слышит, она говорит свое, точно отыгрывает роль:
– Ты мне никогда не помогаешь! Тебя никогда нет дома! Очаровательно! Ты тут гость!
– Мама! Папа! Не ссорьтесь! – восклицает Соня, и от ее голоса у Дмитрия внутри все переворачивается, хочется схватить ребенка в охапку и бежать прочь из этого дома, где ему не рады, куда он возвращается, чтобы отдохнуть, и находит все что угодно, кроме отдыха.
И кроме заботы… да, права Юлия.
– Мы не ссоримся, солнышко, – на автомате отвечает Маша, но на дочь даже не глядит, она буравит мужа взглядом.
– Конечно, нет, – саркастически произносит он. – Это лишь мирный обмен мнениями. Уборка – твое развлечение. – Каждое слово Дмитрий выговаривает отчетливо и громко, чтобы его услышали. – На хера она мне нужна? Делай ее раз в две недели, найми кого-нибудь! Проблема, что ли?
– То есть ты хочешь, чтобы в доме были завалы грязи?! – Маша отшвыривает тряпку, та улетает в угол, где падает на морду огромному плюшевому Чебурашке.
Соня всхлипывает и тоненько скулит:
– Мама… папа…
Но они слишком разгорячены, чтобы отвлекаться.
– Или ты хочешь, чтобы по нашему дому шлялась чужая женщина, заглядывала во все уголки, в грязное белье? Ну? – Щеки у Маши белые, глаза сузились до щелочек, руки уперты в бока – классическая поза разгневанной супруги. – Ты мой муж, ты должен мне помогать! А тебя никогда нет! Тебе на нас наплевать!
– Стоп! – Дмитрий вскидывает ладони. – А для кого я зарабатываю? Дом не из воздуха! Уборка – твое развлечение! Я никогда в него не лезу! Она мне честно не нужна!
Соня подскакивает, обхватывает его за ногу, прижимается всем телом, и он чувствует, как она дрожит.
– Ты… – начинает Маша.
– Стоп! – повторяет Дмитрий, и жена осекается. – Я все делаю, на что подписывался. Дрова для бани нарубил сегодня? Нарубил. Шиповник и деревья постриг? Постриг. Утром. После рабочей недели в шесть дней, и на работе у нас тоже, знаешь, не курорт ни разу… Помощи я у тебя просил?! – Сердце саднит, но он в своем праве, ведь все так и есть.
– Не надо, папа. Не надо, – тихо просит Соня. – Не кричи на маму.
– Просил? – спрашивает он уже тише.
Маша молчит и смотрит в сторону, губы поджаты, нос задран едва не до потолка, между бровями глубокая складка, грудь