Парень стоял с симпатичной девушкой. Оба молодые: лет двадцать, не больше. Я так и не понял, откуда он достал бронежилет и надел. Чувствуя себя в большей безопасности, высунулся посмотреть дальше, чем рисковали остальные. Да, луганчане настолько суровы, что ходят с бронежилетами. Вот они, реалии наших дней.
Бой продолжался, взрывы не стихали. Остального мы не видели и не слышали. Дворы девятиэтажек, какие-то постройки, трансформаторные будки; подобие детских площадок; зелень листвы и цвет деревьев; радовавшая поросль на лужайках, жалкие клумбы с пытающимися выжить цветами; люди с автоматами, ружьями, кто-то хвастается ножом ручной работы; снаряды и пули, прошивающие со свистом воздух, попадающие в стены и окна, выжигающие сиюминутным огнем преисподней пространство; смерть и спокойствие, активные боевые действия и бессильные наблюдатели сражения… Мой город стал таким, соединяя противоположности – лед и пламя, участливость и безразличие, правду и ложь.
Надо было ехать в редакцию, уже за полдень. Пообедать не помешает. Я понимал, что конец битвы за погранотряд наступит еще не скоро. Без средств защиты мне здесь делать больше нечего, никакой информации я больше узнать не смогу. Идет обычный – как бы странно и страшно это ни звучало – рутинный бой. Для военных и ополчения – это своеобразная работа. А в работе важен результат.
Стреляю сигарету, поворачиваюсь и ухожу. Иду по аллеям под кронами цветущих абрикосов.
Приезжаю на работу и включаю компьютер. Девчонки спрашивают, как там обстоят дела. Я кратко пересказываю то, что видел. Начинаю работать. Не получается. Не могу сосредоточиться. В редакции тихо и спокойно. В окно лениво заползают лучики летнего солнца, во дворе гуляют мамы с детьми, дети с собаками, собаки с кошками, кошки с мышками… Болит голова, череп сдавливает. Потер ладонью лицо, затем по вискам. Сходил умылся. Сердце пытается пробить грудь. Я не могу спокойно сидеть, мне хочется двигаться. Мне плохо. Я с трудом воспринимаю все вокруг, разговоры слышу издалека, сфокусировать взгляд сложно, мысли не вяжутся между собой, перед глазами предстают разные причудливые образы.
Ничего не говоря в редакции, я выхожу и направляюсь в больницу, там у меня работает знакомая. Нахожу ее, говорю, что плохо себя чувствую. Она меряет мне давление и пульс. Дает таблетки. Я благодарю ее и на автопилоте ухожу. В магазине покупаю поесть. В редакции меня не хватились. Обедаю. Через полчаса-час прихожу в норму.
Битвы не проходят бесследно, тяжелая алая трещина остается на теле