– Что сам сын-то, Степаныч, думает? – поинтересовалась мама.
– Ничего он не думает. Пьет окаянный и вещи из дому тащит. Давеча кастрюля новую эмалированную на шесть литров унес, я ее для варений берегла. – Грустно вздохнула баба Маня.
– Руки бы им поотрубать за дела такие, – гневно выпалила мать, – Вместе с моим в прошлую пятницу телевизор пропили.
– Ох, устала я от проделок сына. – Покачала головой мамина собеседница. – Мечтаю, скорее бы в могилу лечь, отдохнуть на том свете.
Мама потерла подбородок и, прищурившись, спросила:
– Много ли самогона Степаныч нагнал последний раз?
– Много, милая, – печально вздохнув, ответила старушка, – Вчерась цельный день бражку перегонял.
– Что же вы ему позволяете? – укоризненно вопросила мама.
– Не могу я его обидеть, дитя ведь мое. Ежели запрещу, в другом месте будут варить, – оправдалась баба Маня.
– Сколько лет сыну-то набежало?
– Так тридцать ужо.
– Всего на три года младше нас с Витькой, – удивилась мать, – А у меня четверо по лавкам…
– То-то и оно, Людочка. Тридцатник, а жениться не желает, бабку внуками порадовать, – посетовала старушка.
– У тебя ведь городских полно? – с подозрением в голосе произнесла мать.
– Далече они. Привезут на недельку, я едва имя запомню, и увезут.
– Ладно, баба Маня, время не терпит, побежали мы. Здоровья вам! – пожелала мама.
– Пока, милочки.
– Подумай всё-таки Степанычу запретить гнать самогон, – призвала мать.
– Каждый день о том думаю, родная, – не смутившись, ответила старушка.
Родительница снова погнала как на пожар. Когда прошли следующий по улице дом и удалились на достаточное расстояние от бабы Мани, мама остановилась и грозно произнесла:
– Карга старая, развела притон. Продает самогон из-под полы и богатеет. Мужики спиваются, семьи рушатся, а ей и дела нет. Со стороны поглядишь – божий одуванчик, а внутри дьявол сидит. Чтоб они там напились да прирезали бабку по пьянке, хоть грех перестанет разводить да сыну жизнь портить.
11.00 Ворон считала
До лесочка домчались за пять минут. Мама выдала Ларе трехлитровый эмалированный бидон.
– От двухствольной сосны далеко не уходи, держи ее в поле зрения. Собирай тут. Я тебя через час найду, – велела мама и юркнула за пригорок.
Лара спокойно обирала кусты, основательно, стараясь не пропускать ни чернички. Она любила ягодничать. Тишина, никто не кричит, за руки не хватает. Можно гулять по лесу, наслаждаться одиночеством и приторно-сладким запахом багульника.
Иногда проносилась тревожная мысль: как папка, не случилось ли чего? Лара замирала, выдыхала, хваталась за новый куст.
Время пролетело быстро. Мать появилась внезапно, Лара аж вздрогнула от неожиданности. В руках родительница держала полную до краев трехлитровую стеклянную банку черники.
– Покажи,