Брат едва заметно улыбался.
Тучи сошлись над маминой головой, сверкнула молния, ударил гром и разразилась буря.
– Ах, ты истерики осмелилась мне закатывать, пигалица малолетняя. Работаю на нее круглосуточно, кормлю, обслуживаю, а она, свинья неблагодарная, не только посуду не помыла, так еще и кричит на меня.
Мать схватила кипятильник, перегнула шнур пополам и шагнула к Ларе.
– Не доросла мне перечить!
Шнур просвистел и больно ударил Лару по плечу. Она попятилась назад, стараясь увернуться, но родительница прижала ее к стене и схватила за предплечье. Вырваться не удастся! Лара повернулась спиной, инстинктивно прикрыла руками голову.
Черный толстый шнур летал со свистом, бешено впивался в тело Лары.
– Пожалуйста, не надо! – умоляла Лара.
Но взбешенная мать хлестала со всей мощи по спине Лары, изредка попадая по рукам и плечам. Лару сводило от ужаса, она рыдала. А потом перестала чувствовать боль: Лара вовсе не здесь, а стоит рядом с братьями и смотрит, как наказывают какую-то девочку.
Ты слабая, с тобой позволено плохо обращаться, ты не заслуживаешь ничего хорошего. У тебя есть хозяин, сама ты ничто. Когда выхода нет, то можно отключиться, улететь далеко в своей голове и смотреть извне на происходящее. Мама бьет совсем не тебя, а какую-то похожую девочку, ты просто наблюдаешь со стороны. Вот та девочка кричит от боли, вот умоляет простить. Ты смотришь. Ты уже не ты, ты не принадлежишь себе, ты не владеешь собственным телом. Всегда найдется более сильный, сопротивляться бесполезно.
Мать прекратила хлестать. Лара стояла, не шелохнувшись, оглушенная произошедшим.
– До чего тяжело детей воспитывать, – горестно вздохнув, посетовала родительница, – Столько сил уходит строптивость выколачивать из толстенных лбов.
Мама повесила кипятильник обратно на крючок и ненавидяще бросила Ларе:
– Пошла вон отсюда, чтоб глаза мои тебя бесстыжую не видели.
16.15 Нюхни кулака
Лара пулей выскочила из дома, нацепив на ноги привычные мыльницы, и направилась к дровнику, месту наказания. Она уже не рыдала, хотя слезы еще катились по щекам.
Тебя некому защитить. Если ты протестуешь против несправедливого обращения, тебя ругают, ставят в угол или попросту избивают. И жаловаться бесполезно, нет смысла искать правды, в ней никто не заинтересован. Ты беспомощен и не знаешь, как совладать с этим. У тебя нет прав, с тобой разрешено делать что угодно. Миру все равно до тебя. И ты хочешь сбежать отсюда, а уйти-то некуда, ты никому не нужна: бабушка далеко, отцу дела нет – пьет и гуляет. Другие сильные, ты слабая, а мир жесток и враждебен.
Вот умрет Лара, тогда они пожалеют. Кто будет огород поливать, животных кормить, посуду мыть, дом убирать и с Касей водиться?
Она зашла в дровник. Заднюю часть сарая занимали высоченные поленницы, на передней половине посередине стояла чурка для колки дров, справа у стены разместился в ряд рабочий