– Не говори ерунды! – тут же вклинилась мама. – Лучше сыграй что-нибудь, а то твой старый инструмент скоро совсем засохнет: ты нас так редко навещаешь.
– Не хочу, – заупрямилась я то ли от врождённой скромности, то ли из природного упрямства. – В другой раз сыграю, сегодня времени совсем нет.
– Ты поёшь?.. – изумился Сертарио и предательски продолжил: – Мне бы тоже очень хотелось послушать. Мы ведь всё равно ещё не уходим…
Издав протяжный вздох, я всё-таки пошла за гитарой. В душе мне, как и любому творческому человеку, было приятно продемонстрировать своё умение публике, пусть даже узкому кругу близких людей, но об этом я, конечно, никому не рассказывала.
– Раз уж зашёл разговор о заповеднике, спою песню, которая родилась именно тогда, когда мы имели удовольствие там находиться. Конечно, музыку я подобрала много позже, да это и не песня даже, а скорее баллада, или как там они правильно называются…
В дикой природе, средь тёмного хвойного леса
Тигрица жила – полосатое чудо тайги.
Шальная, игривая, нравом похуже беса,
Прекрасно опасна, в движениях – смерти шаги.
Лишь одна слабость терзала тигрицу немного:
Егерь, здесь живший, кошачье сердце украл.
Часто ночами сидела она у порога,
Мечтая украдкой, чтобы он приласкал.
Довольно скоро ночную приметили гостью:
Следы мощных лап не укроешь в примятой траве.
Но не почувствовал егерь ни страха, ни злости,
Ведь хищник не значит убийца, не верьте молве!
Месяца два по чуть-чуть приручали друг друга:
Он оставлял ей еду, если птиц забивал,
Она приходить стала днём, ходить полукругом,
Он делал вид, будто этого не замечал.
А ближе к зиме, как ударил первый морозец,
Человек в первый раз осторожно пригладил мех.
И нежность – бездонная, как в пустыне колодец –
И «мур» громовое, и чистый, заливистый смех…
Он ждал каждый вечер, когда силуэт тигриный
Мелькнёт меж дерев грациозной и гибкой красой.
Она же всегда притворялась, будто шла мимо,
И вновь завернула сюда по ошибке простой.
Однажды в безоблачный день тишину разорвало
Рычанье железное, громкие крики людей…
Всё кончилось, как начиналось: внезапно пропало,
Для тигры открыв полосу из ненастных дней.
Летели недели, время вернуло лето,
А тигра всё ходит и ждёт: «Где же мой человек?..
Он без меня скучает, наверное, где-то».
Год пролетел, и землю укутал вновь снег…
Свернувшись клубком, плачет в логове тигра, тоскует,
И крупные капли по морде стекают дождём,
Никто не увидит, как слёзы на шубке рисуют
Две влажных полоски, две тайны, что мы не найдём.
И