Отца не взяли на фронт по болезни. Но когда город оккупировали немцы, его забрали в лагерь, который находился в пригороде, в Цемдолине. Был страшный голод. На мне был поиск каких-нибудь продуктов. Мы, пацаны, знали, что на борту затонувшего недалеко от берега сухогруза были продукты. Оттуда мы достали несколько ящиков рисовой каши в банках. Остальное (чай, сахар) размокло. Так что каша была нашим спасением.
В районе Новороссийска оказались 6ольшие скопления составов с продуктами, которые немцы собирались перегонять из оккупированных территорий в Германию. Это было что-то неимоверное: до 10 тысяч туш баранов, 200 тонн первосортной белуги, зерно, консервы, шоколад, голландский сыр, от которого, кстати, жутко воняло на весь город, когда он начал гореть. Плюс ко всему на железной дороге скопилось много боеприпасов, одежды и бог знает еще чего. И когда началась бомбежка, то все эти припасы разлетелись по городу. Банки с консервами были вроде снарядов. Разбомбили и целый состав с комбижиром. Тонн 40 его вылилось в речку. Мой пес Джек, видать, подумал в том момент, что оказался в раю, стал жадно хлебать из речки эту вкуснятину, которую мы давно не пробовали. Я притащил домой пару ведер жира, и это нас выручало.
Приходилось что-то выменивать. В деревне в ходу были нитки, иголки, мыло, и если ты что-то имел из того, то был богачом. На это можно было жить. Когда город только начали бомбить, то магазины еще были полны товара. Люди, кто что мог, утаскивали домой. Мне тоже посчастливилось, из ювелирного магазина я притащил остатки роскоши: целое ведро позолоченных серег и ведро мраморных слоников, на которые потом выменивали продукты. К берегу под страхом расстрела немцы запретили приближаться, поэтому рыба была недоступна, море не спасало от голода.
В тот момент было ощущение, что война проиграна. Наши несли огромные потери, а немцы демонстрировали свое превосходство. Наша семья жила на улице Декабристов, и я видел, как наши отступали после боя со стороны Кабахахи. Страшное было зрелище. На моих глазах рушился миф о сильной непобедимой армии. Многие бойцы шли оборванные, иные в штатской одежде, у некоторых вместо знаков отличия были надписи на гимнастерках. И когда я навещал отца в лагере, то там видел раненных немытых голодных бойцов, которые умирали сотнями.
Мы с пацанами собирались и обсуждали все эти события. Рядом с поверженными русскими солдатами немцы выглядели победителями. Это были в основном молодые, от 30 до 35 лет, люди, здоровые, румяные, жизнерадостные, холеные, хорошо одетые, в начищенных сапогах. Если офицеры, и того пуще – в лайковых перчатках, морды надменные. Весь мир был у их ног, потому всегда