– Чо? – спросил я, пытаясь понять, почему мир такой серый.
– … вставай, ты....
– Не понимаю…
– Кирилл, вставай! Ты протек!
Это было странно, слышать жену через слово. Мой мозг работал как полицейская мигалка, то есть работал – не работал, работал – не работал.
Я встал и, держась за стены, поплелся в зал.
– Становись на колени, дылда! – велела жена.
Я встал. Потом на секунду изображение почему-то пропало, и в следующее мгновение я успел выставить вперед руки, чтобы не удариться лицом об пол. Оказалось, что я как стоял, так и упал: лицом вниз.
Вокруг меня уже суетилась перепуганная жена.
– Ты… себя…
– А?
– … как… чувствуешь?
– Почему-то я вырубаюсь, – пробормотал я и снова поймал себя уже в стадии падения. Мозг отключался, я просто не мог больше находиться в сознании.
Осторожно, под ручку, супруга увела меня обратно в постель, в которую я упал лицом вниз и тут же ушел в нокаут, совершенно не почувствовав, как он сдирает у меня со спины прокладки, меняя их на новые. Очнулся я от того, что неведомая сила сжала мою руку повыше локтя. Неведомая сила оказалась манжетой тонометра – жена мерила мне давление.
– … на 60, – сказала она.
– Что, прости? 100*60? Неплохо…
– 40 на 60. Сорок!!! Впрочем, в сорока я не уверена, ниже 50 пульс уже почти слышен не был. Это нормально вообще?
– Нет, – ответил я и вырубился снова. На этот раз – уже до утра.
Утром я проснулся вполне бодрым, здоровым и счастливым. Давление, последние несколько месяцев стабильно демонстрировавшее цифры 140 на 100, иногда подскакивая и до 160, уверенно замерло на 120 на 80 и расти начало только на второй день, да и то плавно и аккуратно…
Надо ли говорить, что после такой наглядной демонстрации мощи гирудотерапии я прошел полный курс лечения, стал с куда большим уважением относиться к этим милым скользким созданиям?
Но боже мой, как я хочу забыть о способе лечения геморроя! Я не хотел этого знать! Не хотел!
5. Слова
Иногда меня бесят слова. Новые, модные, молодежные, пытающиеся стать общеупотребимыми.
Нет, я не из тех, кто настаивает на том, чтобы бизнес-ланч назывался деловым обедом, селфи – себякой, а лайк – классом. Если слово пришло в наш язык из другого языка, потому что в нашу жизнь из чьей-то другой пришел предмет или событие, которое оно обозначает, значит, слово имеет право на жизнь.
Я даже чуть не подрался с коллегой, отстаивая право на существование слова "ничоси", апеллируя к тому, что "ничоси" ей, видите ли, не нравится, а вот "хуясе" в ее лексиконе прочно прижилось.
Меня раздражает другое. Например, "френдзона". Что за дебильное слово такое? Оно же не имеет смысла! Friend zone… Зона друзей. Моя кухня – моя френдзона. Моя спальня – моя сексзона Потому что кухня – место посиделок с друзьями, а спальня – место полежалок с женой. Почему простое и лаконичное "не дала" нужно заменять на совершенно