Мы вспоминали легендарного клиента по прозвищу Еврей, который жаден настолько, что зажимает пружины ломом, а перфорацию делает швейное машинкой. Мы рассказали Маше о знаменитом клиенте по прозвищу Гимли, способным битый час вести диалог:
– Мне нужно 8 роликов пленки.
– Но у нас только 6 в наличии.
– А мне нужно 8.
– Но есть только 6!
– Но мне то нужно 8!
И так до того момента, пока я не сниму с чьего-нибудь резерва недостающие 2 ролика…
Прошлись и по знаменитому Петуху, который, заказав не те чернила, пришел ругаться, что какая-то курица выписала ему не то. Да, именно после его визита в компании появился официальный запрет бить клиентов дыроколами. От удара дыроколом в висок его спасла Лена, понявшая, что клиент сейчас ляжет, а я – сяду.
Мы жаловались друг другу на падение продаж, близкое к полному их отсутствию! Мы простирали руки к небу и молили Бога об адекватных клиентах, спрашивая, чем мы заслужили такое наказание в виде хронических дебилов, способных запросить скобы для ламинатора и обложки для шредера.
Маша слушала. Маша улыбалась.
К обеду, видя, что на лице нашей новенькой выражения ужаса пока не появляется, мы снова разругались в хлам из-за очередного дефицита. Мы орали друг на друга, брызжа слюной, мы вспоминали друг другу самые страшные грехи и призывали на головы друг друга самые чудовищные кары. Мы призывали Машу в свидетели проступка оппонента и грозили ей: "Вот смотри, рано или поздно он / она также поступит с тобой! Тебе ведь тут работать!" Всем своим видом показывая, что заявление Маше лучше написать прямо сейчас, а не страдать и мучиться, работая с такими упырями как мы.
Маша улыбалась.
К концу дня орать и истерить нам надоело и мы малость притихли, перейдя из режима "Истерика" в режим "Ворчание".
– Вот, товара нет, клиенты тупые, еще Аня эта сперла со склада последний переплетчик…
– Вот, коллеги звери, начальство – чудовища, последний переплетчик продала, да и тот сломанный…
Маша ушла домой, тепло улыбнувшись нам на прощание и сказав "До завтра" всем троим. И, о чудо, на следующее утро она вышла на работу!
Мы переглянулись. Дело принимало серьезный оборот! Девушка, не способная придумать себе нормальную почту, намеревалась остаться с нами работать!
В бой была введена тяжелая артилерия. Уходя на обед Маша забыла закрыть за собой дверь. Когда она вернулась, ее встретили два напряженных взгляда. Мы негромко переговаривались между собой:
– Понаберут, блин…
– Ага, не говори… Молодежь! Всему учить надо.
– Что, может научим?
– Да ну, время еще тратить. Сама научится. Жизнь научит.
– Да по хорошему темную надо устроить!
– Жалко ее, молодая еще.
Маша улыбнулась. Сказала, что понятия не имеет, что она сделала, но обязательно исправится.
И мы сдались.
Через неделю, когда подходил к концу машин испытательный срок, Лена вызывала меня к себе и за закрытой дверью спросила: