– Да, почти всё готово, – подтвердил Браун. – Нам же надо будет где-то жить, вероятно, с неделю. А может быть и обороняться. Переместили туда два опытных образца экспериментальных марсианских модулей и один выклянчил из лунной программы. Пришлось их на ходу дорабатывать, но в принципе станция будет довольно приличная и многофункциональная.
– То есть вы знаете, что происходит на той стороне? Связь есть? И что представляет из себя этот портал?
– Оливер, покажи нам картинку с онлайн-камеры у Impossible, – попросил Браун. На одной из стен операторской включился большой экран трансляции. Илья увидел, что в прибрежной отмели морского залива вращается горизонтальный огненный вихрь с огромной воронкой, направленной в сторону берега. В зияющую пасть пламенеющей воронки заезжал гружённый топливными канистрами дистанционно управляемый транспортёр. – Такой вид можно наблюдать только фронтально, с пляжа, – объяснил Браун. – Со стороны моря портал заметен лишь как прозрачное световое кольцо, как будто вихря и вовсе нет. И похоже, что транспортёр просто заедет в море и исчезнет. С боков видны лишь вертикальные световые столбы. Протяжённость воронки с доступной стороны пятьдесят метров, температура внутри неё около сорока пяти градусов по Цельсию. Тоннель выводит в каменистую пустыню. Там комфортная температура, порядка двадцати градусов. Ты спросил про связь. Предупреждаю сразу: со связью проблемы.
– Какие?
– Она односторонняя: все наши команды роботами принимаются, они их чётко выполняют, но ответить не могут – сигналы обратно не проходят. Мы вынуждены с помощью оптических приборов лишь считывать показания табло, фото и видео с мониторов, раскрытых прямо у выхода с обратной стороны. Звуковые сигналы оттуда тоже еле слышны. Но полноценной обратной связи нет, корректировать оперативно задания не получается. Это сильно осложняет работу. Из-за этого мы уже потеряли два дрона. Не можем осмотреться на местности дальше ста метров и смонтировать до конца все модули станции.
– Почему так происходит, профессор? – спросил Илья у Форсайта.
– Мы пока не знаем всех свойств экзотической материи, – развёл руками Форсайт.
– Вот именно! – утолив жажду, Майя врубила «режим бури» с новой силой. – Мы не знаем почти ничего и не представляем себе последствий наших действий. Уже потеряно два дрона! А вместе с ними сколько разнеслось по первозданной земле опасных современных микроорганизмов? Удумали оставить там груду техники. Что-то забирать оттуда. Неизвестно что разрушили или разрушите! Весь проект – это угроза эволюции! Я собираюсь сделать заявление на Генассамблее ООН.
– Майя, – на этот раз уже строго произнёс Браун, – вы тоже учёный и должны спокойно анализировать и систематизировать объективные данные. А они таковы: на поверхности просто нечего уничтожать. Ростки жизни есть лишь в океане, да где-то в укромных кислородных карманах. И занести мы ничего не можем. Мы уже развились