Ни ему, ни мне не хотелось разбираться с этой частью исследования. Мы посмотрели друг на друга, потом на прилив, мягко наползающий на Зыбучие пески.
– О чем вы думаете? – вдруг спросил мистер Франклин.
– Я думал, сэр, – ответил я, – что с удовольствием бросил бы этот алмаз в пески, и на этом все закончилось бы.
– Если у вас в кармане лежит сумма, которую можно выручить за камень, – сказал мистер Франклин, – назовите ее, и алмаз ваш.
Любопытно заметить, как даже малейшая шутка приносит облегчение, когда у вас неспокойно на душе. Тогда нам показалась ужасно забавной идея покончить с законной собственностью мисс Рейчел и ввести мистера Блейка, душеприказчика, в страшные хлопоты, но сейчас я решительно не понимаю, что мы в этом нашли смешного.
Мистер Франклин первым вернулся к предмету разговора. Он достал из кармана конверт, открыл его и протянул мне лежавшую в нем бумагу.
– Беттередж, – сказал он, – ради моей тети мы должны разобраться, почему полковник решил завещать камень племяннице. Прочитайте это, но помните, как леди Вериндер относилась к брату после его возвращения в Англию и до того времени, как он сказал вам, что запомнит день рождения племянницы.
Он вручил мне отрывок из завещания полковника. Сейчас, когда я пишу эти строки, этот документ все еще находится у меня, и я приведу его для вас.
«Третье, и последнее: я завещаю моей племяннице Рейчел Вериндер, дочери и единственному ребенку моей сестры Джулии Вериндер, вдовы – если ее мать, вышеупомянутая Джулия Вериндер, будет жива во время следующего после моей смерти дня рождения вышеупомянутой Рейчел Вериндер, – принадлежащий мне желтый алмаз, известный на востоке под названием Лунный камень, при условии, что ее мать, вышеупомянутая Джулия Вериндер, будет к тому времени жива. Я желаю, чтобы мой душеприказчик либо собственноручно, либо через назначенное им доверенное лицо передал указанный алмаз в частное владение моей вышеупомянутой племяннице Рейчел в ее следующий после моей смерти день рождения в присутствии, если возможно, моей сестры, вышеупомянутой Джулии Вериндер. И я желаю, чтобы моя вышеупомянутая сестра посредством заверенной копии данного документа была поставлена в известность о его третьем и последнем пункте, которым я передаю алмаз ее дочери Рейчел в знак моего полного прощения за тот вред, который ее поведение по отношению ко мне нанесло моей репутации, и в особенности в знак того, что я, как подобает умирающему, прощаю оскорбление, нанесенное мне как офицеру и джентльмену, когда ее слуга по ее указанию закрыл передо мною дверь ее дома в день рождения ее дочери».
Далее