Я был несколько недоволен дочерью. Не из-за того, что она позволила мистеру Франклину поцеловать себя – в этом ничего такого нет, – а из-за того, что заставила меня пересказывать эту глупую историю. Но делать было нечего, пришлось описывать все обстоятельства. Радость мистера Франклина скоро испарилась. Он слушал меня, хмуря брови и пощипывая бороду. Когда я закончил, он повторил два вопроса, заданных главарем фокусников мальчику, должно быть, для того, чтобы получше их запомнить.
– «По этой дороге к дому или по какой-либо другой английский джентльмен будет идти сегодня?» «У английского джентльмена это с собой?» Я полагаю, – сказал мистер Франклин, доставая из кармана запечатанный бумажный конверт, – что «это» означает вот это. А «вот это», Беттередж, означает знаменитый алмаз моего дяди Гернкастла.
– О боже, сэр! – воскликнул я. – Как к вам попал алмаз этого нечестивца полковника?
– Этот нечестивец полковник в завещании указал, что алмаз должен быть подарен моей кузине Рейчел в день ее рождения, – ответил мистер Франклин. – И мой отец как душеприказчик нечестивца полковника поручил мне привезти его сюда.
Если бы море, которое в тот миг мягко шуршало по Зыбучим пескам, на моих глазах вдруг превратилось в сухую землю, вряд ли я изумился бы сильнее, чем услышав слова мистера Франклина.
– Полковник оставил алмаз мисс Рейчел! – воскликнул я. – И ваш отец, сэр, душеприказчик полковника? Я был готов держать пари на что угодно, что ваш батюшка, мистер Франклин, к полковнику и щипцами бы не притронулся.
– Сильно сказано, Беттередж. Что с полковником было не так? Это вы жили с ним в одно время, не я. Расскажите, что вам о нем известно, а я расскажу вам, как отец стал его душеприказчиком, и не только это. В Лондоне я кое-что узнал о дяде Гернкастле и его алмазе. Как по мне, это отвратительные вещи, и я хотел бы знать, подтвердите ли вы их. Только что вы назвали его «нечестивцем». Поройтесь в памяти, друг мой, и скажите – почему.
Я видел, что он искренен, поэтому рассказал.
Далее последует основная суть моего рассказа, записанная исключительно ради вас. Обратите на нее внимание, чтобы не оказаться в растерянности, когда мы углубимся в повествование. Выбросьте из головы детей, обед, новую шляпку, в общем, все постороннее. Попытайтесь, если получится, забыть про политику, лошадей, цены в Сити и клубные обиды. Надеюсь, вы правильно отнесетесь к этой моей вольности. Просто для меня это способ привлечь ваше, любезный читатель, внимание. Боже! Разве я не видел в ваших руках величайших авторов, разве не знаю я, как отвлекается внимание, когда этого просит книга, а не человек?
Чуть раньше я рассказывал об отце