– Значит, я непременно должен взлететь? Другого пути нет?
– Значит, должен. Если только не смастеришь лестницу в небо, – усмехнулся Ботис, высветив острый белый клык.
– Для начала сделай одолжение, принеси поесть!
Продиктованный голодом прозаичный итог нашей судьбоносной беседы принудил змея незамедлительно действовать.
– Будет тебе еда, – сказал он перед тем, как ретировался обратно под землю.
Тем временем в необозримом поднебесье за мутным дымчатым заревом кошка ждала возвращения хозяйки, – Вера была уверена в этом, потому что привыкла видеть Кьяру рядом, как и в том, что Кьяра признаёт в ней хозяйку. Тем отчётливей и сильней её охватила растерянность, когда, опустившись на землю и сложив крылья, она не застала Кьяру. Лишь луговые травы мерно качались, проявляясь в лунном свете ночи.
«Не дождалась. Убежала, как обыкновенная кошка, – сетовала Вера, жалуясь набиравшему силу ветру. – А впрочем, чему удивляться? Скучая, часами мурлыкать при луне, считая колосья в безлюдном поле, – то ещё удовольствие! Кьяре следовало сбежать раньше… Обыкновенная кошка!» – повторяла Вера, незаметно для себя самой роняя слёзы на сумрачный луг, в тоске по давно ушедшему, необыкновенному, способному удивить.
И она продолжала идти – назад не было пути. Она шла на встречу с Героем.
По сути дела, это была не совсем встреча. Скорее, Иллюстратор созерцала расчехлённый движением Кисти образ бунтаря, будущего воина, которому, по преданию, суждено уничтожить Узел творения. Она наблюдала за ним и, проанализировав изменения, произошедшие со времени их последней «встречи», осталась довольна. Совсем недавно неискушённый, пустой, теперь в нём ощущался живой огонь, точечными пульсациями проникавший внутрь его кокона, подсвечивая его изнутри. Герой оживал, сам страшась своей пробуждавшейся природы. Как и предвидел Князь Сияний, он жадно вбирал силу проросших зёрен с благодатной почвы, засеянной семенами дурной славы.
И в мире теней говорили о нём, о Герое, прикормленные слухами старцы…
Глава 8. Идущий за звездой
Трещал костёр, бросая звёзды искр, – ни один мускул не дрогнул на лице старейшего из старейшин, Джаббара, а если и дрогнул, всё равно никто бы не заметил под недвижной вековой статикой кожи, ороговевшей от времени и ожогов солнца. Он слушал, что говорил другой, с застывшей маской ненависти и злобы:
– На дальних рубежах неспокойно. Слуги доносят, в горах объявился дракон. На огромных крыльях он пролетает над головами, и чудище – не тень!
– Чушь! – Джаббар остановил брата. – А если нет, рано или поздно объявится, и мы засвидетельствуем его тень, как дóлжно.
– Уже свидетельствовали, – с обидой проворчал Аббас. – Не очень-то мы преуспели со змеем, которого извлёк Странник Камаэль! Нашли мы на него ошейник? И на дракона не найдём.
Джаббар устало опустил глаза.
– Драконы…