Опыты прикладной философии: интеллигенция, народ и другие. Александр Данилович Надеждин

интеллигенция – чисто русское, предупреждая не путать его с употребляемым на Западе понятием «интеллектуал». И действительно, наша «интеллигенция» в её обыденном смысле не совсем подходит под понятие интеллектуалы. Дело в том, что в России интеллигентов отличали не по уровню интеллектуальной активности, а по особым правилам поведения в обществе, профессии (в хорошие времена, а не в те, когда не принимают на приличную работу по причине классовой или национальной чуждости), порядочности (тоже в хорошие времена, когда не приходится подличать, чтобы выжить или, допустим, хорошо питаться и так далее) а часто и некоему творческому началу. Короче, быть интеллектуалом, то есть уметь процитировать философские труды помимо классиков марксизма было не обязательно. Интеллигенту, как члену социальной группы было предписано в качестве минимума соблюдение определённых моральных принципов, интерес к книгам иностранных писателей или к отечественным книгам религиозно-философского содержания, импрессионизму (или старым иконам) и классической музыке. В целом эти люди участвовали в производстве общественного богатства доступным им способом, отличным от физического труда или поддержания общественного порядка силовыми методами. Здесь придётся упомянуть слово «образованщина», введённое в обиход А. И. Солженицыным, желавшим подчеркнуть отсутствие «настоящей» интеллигенции в Советском Союзе. Но это его частное мнение не отменяет предмета моего рассмотрения.