– Я благодарю тебя, Джонни. Жаль, что ты не выпьешь со мной чаю.
– Нет, не могу, извините. Но зовите если что, ведьмы вчера не осмелились меня тронуть, так что я не в их вкусе. Могу ходить теперь куда хочу.
– Но все же ночью лучше сидеть дома, до встречи.
Распрощавшись со своим помощником, Мур открыл телеграмму, ожидая получить ответ на свой вопрос. Вчера он осведомился у пожилого инспектора, допросили ли они родителей Мая, и если нет, то, как они это сами себе объясняют. Он быстро прочитал содержимое записки, и в его сердце вкралось еще больше подозрений:
«Семью Мармальд нам не удалось допросить. Май упросил нас повременить, и с каждым разом приходиться отложить свой визит к ним. Дело осложняется тем, что господин Разовски не больно-то и рвется их допрашивать. У него новое занятие – поступили новенькие из академии.
С уважением,
Роберт Клер».
Мур искренне не понимал, почему Май играет с ними в кошки-мышки. И это так удивительно, что ребенок, будучи не старшим в семье, принимает решения за взрослых.
Приняв душ и хорошенько позавтракав, детектив отправился в путь. Пасмурная погода погружала этот день в полумрак. Ледяной воздух колол щеки, хотя в принципе холодно не было. Выйдя из поезда и спустившись по крючковато-образной улочке, Мур прямиком направился к дому Эрики. Он притаился, словно хищник выжидающий добычу в местной сыроварне, окна которой выходили на входную дверь нужного ему дома.
Мучительно выжидая, пока время утекало, растворяясь в небытие, Мур Лисц потихоньку начинал нервничать. Ему казалось, что девушка уже могла уйти, хотя и было довольно-таки рановато. Он думал, вдруг она решила ускользнуть через другой выход, но обычно в таких домах не было предусмотрено наличие черного хода. Становилось душно, шумные посетители кричали, пытаясь урвать последний кусочек сыра. Время уходило, и Мур был убежден – никто не появиться из дома напротив. Ему только остается поймать мобиль и отправиться прямиком в аэропорт на поиск пропавшей ведьмы. Он уже было хотел вылезти из своего убежища и заглянуть в окна дома, проверить, нет ли там кого, как чья-то пухлая рука коснулась его плеча.
– Может, хотите, сыра, молодой человек? Вы стоите в сторонке, словно стесняетесь, – добродушно спросил круглолицый мужчина в белом фартуке. Он был из тех людей, которым даже когда сильно зол, хочется распахнуть душу.
– Нет, благодарю вас, мне уже пора уходить, – бросил Мур, улыбаясь.
– Да я бы вас не тронул, господин. Но только что зашла прелестная девушка и просила, чтобы ровно через десять минут после ее ухода, я передал вам лично вот эту записку. Я, конечно, удивился, но почему бы не выполнить просьбу юной леди, – он растерянно протянул лист бумаги сложенный вдвое. – Ну, если надумаете купить немного сыра, подходите к прилавку, а то все раскупят. Я вынужден вас оставить, боюсь мой помощник в одиночку не справиться с наплывом посетителей.
– Подождите, она была рыжая?
– Да, рыжеволосая девушка и очень, ну очень, прелестная. Давно не встречал