– Я взяла еще одного сосунка, раз уж отняла Поля от груди, – с гордостью сказала она. – Но не беспокойтесь, Анри ест вдоволь. Он настоящий обжора! Разбуди́те его, и вы убедитесь, как громко он кричит.
– Нет-нет, он так сладко спит. Я привезла вам подарки.
Мать и дочь обменялись довольными взглядами. Жанна поспешно вытерла стул тряпкой.
– Садитесь, мадемуазель Лубе. Я угощу вас кофе, черт возьми! Кстати, вы можете пообедать у нас. Вы только принюхайтесь: это рагу из картошки, репы и сала.
– Я заплачу за свою порцию, – пообещала Анжелина. – Лучше я оставлю деньги у вас, чем в таверне.
Анжелина упивалась счастьем. То, что она была в одной комнате со своим сыном, приводило ее в восторг. Ей казалось, что она добралась до спасительной гавани. При мысли, что вскоре дотронется до сына, обнимет его, ей становилось спокойнее. Анжелина отдала Эвлалии деньги и открыла большую кожаную сумку.
– Бутылка муската для ваших мужей, банка фуа-гра. И шоколадные конфеты.
Анжелина повторяла слова мадемуазель Жерсанды, когда старая дама перечисляла подарки, которые приготовила для Огюстена Лубе и его дочери.
– Вы балуете нас, – жеманно произнесла Жанна Сютра. – Неужели вы разбогатели? Я что-то не вижу вашей ослицы. Вы приехали в дилижансе?
– Я много работаю, – резко сказала Анжелина. – А все эти вещи я получила в благодарность за свои услуги. Я говорила бабушке малыша много хорошего об Эвлалии и о вас, Жанна, и она проявила щедрость. В камине потрескивали поленья. Гудела железная печка. Дом семейства Сютра походил на уютное гнездышко, по которому разливался аппетитный запах рагу.
«Мой малыш в безопасности под этой крышей, с этими женщинами, – думала Анжелина. – Я пока не подходила к нему, но он скоро проснется, и я склонюсь над его колыбелькой. Боже, спасибо за все!»
Анжелина сияла от счастья. Отсветы пламени освещали ее золотисто-рыжие волосы, аккуратно заплетенные в косы и уложенные над лбом, по цвету напоминавшему слоновую кость. Казалось, ее бездонные фиолетовые глаза так и искрились. Сложив нежно-розовые губы, она, сама того не осознавая, послала ребенку воздушный поцелуй. Зачарованные красотой Анжелины, Жанна и Эвлалия смотрели на нее, открыв рот.
Слабый крик нарушил тишину. Это заплакал Анри.
– Возьмите его, мадемуазель, – сказала кормилица. – Он не голоден, просто этот маленький господин требует внимания к себе.
Через мгновение Анжелина уже поднимала своего сына, запеленутого с ног до головы. Ребенок прижался к ее груди. Молодая женщина с восхищением смотрела на малыша, дрожа от счастья. Она вглядывалась в его черты: в изгиб бровей, форму носа, темный пушок на голове. Ребенок тоже смотрел на нее.
– Он просто чудо! – прошептала Анжелина. – Красивый пупс! О! Он мне улыбается!
По щекам