Неделю назад Григорий со своим шефом (или это шеф с Григорием) прибыл в командировку на один из заводов корпорации для проверки его финансового положения. Григорий был молод, и это была первая его командировка с ревизией, которая обещала стать новой ступенькой в развитии его карьеры. Он будет учиться ревизиям и проверками непосредственно у самого Юрия Борисовича – зам. начальника Ревизионного управления. Не каждому выпадает такая честь – работать рука об руку с таким мастером. Это были надежды и ожидания молодого ревизора.
Проверка шла спокойно. Инициативы Григорий не проявлял – просто было не до того – шеф озадачивал массой технической работы, и времени для какой-либо аналитической работы не было совершенно. Тем не менее, Григорий кое-что помечал в своём блокноте – то, что бросалось в глаза явным несоответствием с прочими финансовыми показателями. Помечал, а ночью изучал и обдумывал свои записи. Картина постепенно вырисовывалась, и она не выглядела безупречной. Что там – «безупречной»? Картина выглядела крайне подозрительной. Утром за завтраком докладывал итоги размышлений шефу. Шеф благосклонно выслушивал Григория и с улыбкой кивал головой, как бы соглашаясь с ним. К концу недели шеф передал Григорию для выверки проект акта проверки, уже принципиально согласованный с руководством завода. К своему удивлению, молодой человек не обнаружил в акте ни намёка по теме своих утренних докладов. Срочно добиваться аудиенции у шефа!
Ю.Б. неохотно пригласил его в свой номер «люкс». Григорий, немного волнуясь, вновь доложил свои соображения по поводу ряда странных и подозрительных позиций в финансовых документах. Уже не просто, как перечисление фактов, а всё обобщив и с серьёзными выводами. Тем не менее, Григорий опасался, что Ю.Б. легко и непринуждённо уничтожит все его наработки и результаты ночных размышлений своей безупречной логикой, глубиной знаний финансовых секретов. Но всё пошло не так.
Шеф внимательно, не перебивая, слушал Григория, смотрел его расчёты. Наконец Григорий закончил. Повисла пауза. Почти мхатовская. Григорий ожидал чего-то вроде «Не верю!». Но шеф молчал и смотрел, не отрываясь в глаза Григорию. Взгляд добрым не был, он был, скорее, оценивающим. Григорий не выдержал, отвёл глаза. Наконец, Ю.Б. прервал молчание. «Ты, Гриша, молодец. Копаешь не только глубоко, но и в тех самых местах, в которых следует копать. Ещё раз – молодец. Думаю, что у тебя есть все шансы высоко подняться по карьерной лестнице. И я тебе помогу в этом. Но надо учиться не только глубоко копать, но и иметь широкий взгляд на проблемы, финансовые – в частности. То есть не быть только лишь буквоедом-занудой. Но к этому надо идти постепенно. Я согласен с твоими выводами, которые ты сейчас мне доложил. Я тоже всё это видел. Даже, признаюсь, кое-что всё-таки ускользнуло от моих глаз, а ты смог увидеть…. Но сегодня мы про всё это в акте писать не будем, Григорий. Вопрос тут значительно более широко стоит, чем какая-то цифирь в балансе и в финансовых отчётах. Мы же с тобой сотрудники одной из крупнейших корпораций, а это означает, что речь не только об экономике отдельно взятого предприятия. Потом всё поймёшь. Ещё раз – хвалю. Давай отдыхай. Завтра ещё есть, над чем тебе поработать, «вылизать» текст акта и подготовить его к подписанию. И у нас до конца командировки ещё останется три дня, чтоб отдохнуть. Природа, шашлыки и всё такое». И главный ревизор подмигнул молодому юному коллеге. Григорий онемел. Молча поднялся, кивнул шефу и пошёл к себе.
И теперь он сидел у себя в номере, курил и смотрел невидящим взглядом куда-то в сторону зашторенного окна. Основная мысль, пульсировавшая в его голове, формулировалась однозначно и чётко: «Если что, то я буду крайним». Григорий был всегда открытым человеком, не терпящим лжи, угодничества. Было уже совсем поздно, но какой тут сон? Надо было решать, участвовать ли в этой явно нечестной и рискованной игре по укрывательству вероятного преступления или конец карьере в корпорации? И решение было принято: завтра он всё скажет Ю.Б., всё, как есть – а там была-не была. Григорий успокоился. Когда решения принимаются, то появляется уверенность и непреклонность. Всегда. Григорий подумал о доме, о семье. Семья была небольшая: он и супруга Катя. Они были вместе уже почти пять лет, но детьми пока не обзавелись. Карьеру делал не только Гриша, но и Катя. Она была весьма способным программистом. «Надо будет ей объяснить своё решение, она сможет понять. Мы всегда понимали друг друга, потому что любили».
С мыслями о любви Григорий заснул. Завтрашний день обещал быть непростым.
Любовь, любовь… Любовь движет миром, и она же его спасёт.
Наутро Григорий твёрдо сообщил шефу, что не может согласиться с игнорированием важных и серьёзных проблем, выявленных проверкой. Что, может быть, когда-нибудь и у него, Григория, появится нужная широта взглядов. Но пока её у него нет, он не может целиком и полностью полагаться лишь на чужой опыт. Поэтому он не готов ставить свою подпись под актом проверки, а письменно выскажет своё особое мнение.
«Ничего ты не понял, юноша. Жаль. Ну, что ж. Давай сюда командировочное удостоверение, я тебя отправляю назад. Сегодня же!» – эти слова Григорий выслушал молча. В тот же день, всё оформив, как полагается, он вылетел в Москву.
Лететь было недолго. Были ли у Григория