– Получается, что Тесаков не убивал Машу. Но кто ее убил? – рискнула спросить она, понимая, как ужасно о таком говорить на поминках.
Возникла пауза.
– Пусть Илья тебе расскажет, – решил Сергей, согласившись, что она имеет право знать.
Больше всего ему нравилось говорить с ней в машине. Смотреть на дорогу, но ощущать ее присутствие рядом. Руки на руле, а не трясут и не сжимают ее до синяков.
Илья не пил за общим столом. Взял машину отца. У семьи Болотовых в Москве были и квартира и машина. И все, что пожелаете. И теперь Илья ехал с Женей по вечерней столице.
– 15 лет назад мою сестру изнасиловал и убил Борис Фроловский – сын тогдашнего директора и владельца НеваМет Анатолия Федоровича Фроловского, – начал Илья. – Мой отец был главным инженером на предприятии, мы, как говорится, дружили семьями. Борис просто помешался на Маше. Говорил, что влюбился, но на самом деле преследовал её. Он привык получать все, что хотел. Отец оплатит все. Любую игрушку, машину, яхту. Но Машу он получить не смог. Только убить. К тому же он был под кайфом. Наркотики, деньги, золотая молодежь. Обычное сочетание. И конечно, Анатолий Федорович сделал все, чтобы замять эту историю, чтобы она не бросила тень ни на его бизнес, ни на политическое будущее. Он потратил много денег, включил связи. Это дело повесили на Тесакова, пообещав 20 лет вместо пожизненного. Нашей семье в качестве моральной компенсации и платы за молчание достался контрольный пакет акций НеваМета. А Анатолий Федорович стал сенатором. Вот такая сделка…
Илья помолчал. Не было сил говорить, но надо было объяснить.
– Мы согласились, – продолжал он. – Ведь Борису много бы и не дали. 10 лет максимум. Он был знаком с жертвой. Преступление на почве страсти. Он уже бы отсидел и вышел. А так он всю оставшуюся жизнь проведет в закрытой лечебнице. Он не выйдет на волю никогда, не будет опасен. По сути, это пожизненное заключение, только без суда и следствия, без огласки. Это нам обещал его отец. Мы согласились. Но вот приходите вы, Женя, и говорите, что Борис вернулся.
– Не я. А та женщина, – возразила она.
– Да, – вздохнул Илья, ему явно тяжело давалась эта тема. – Однако это означает нарушение договоренностей. Мы навестили Бориса. Он все еще в лечебнице. Но в его палате есть черный шлем мотоциклиста и красные перчатки. Возможно, он нашел способ покидать больницу. В любом случае, мы это выясним…
Он снова замолчал, а потом сказал то, что нужно было сказать давно.
– Вы меня простите, Женя! Почему-то я все время обижаю вас. Хотя вы этого не заслуживаете.
– Что вы, Илья Игоревич! Я все понимаю. Этот ужас, который вы пережили. Эту боль. И время не лечит. И тут являюсь я и начинаю ковыряться в ране. Я просто не знала. Это вы простите меня…
Он прервал это соревнование по извинениям, остановив машину возле «Президент-отеля».
– Ладно, давайте просто забудем. Это наша гостиница. Сегодня был