В половине первого к лорду Питеру подошел официант, дабы сообщить, что мистер Кульер покорнейше просит его светлость к себе на пару слов. В офисе Бантер отчитался по поводу выполненной работы и был отослан раздобывать ланч и пополнять запас фотопластинок. Сам же Уимзи спустился в столовую и обнаружил там Уэзериджа: прочно утвердившись за столом, тот как раз подступился с ножом к седлу барашка, ворча по поводу вина. Уимзи целенаправленно двинулся к нему, сердечно поздоровался и присел за тот же столик.
Уэзеридж отметил, что погода стоит премерзкая. Уимзи учтиво согласился. Уэзеридж заявил, что порядки в клубе просто возмутительные: деньги дерут непомерные, а покушать абсолютно нечего. Уимзи, – как истинный ценитель хорошей кухни, он пользовался самой горячей любовью и шеф-повара, и всех официантов, вместе взятых, так что ему тотчас же принесли первосортнейшую вырезку, даже не дожидаясь заказа, – от души посочувствовал соседу. Уэзеридж сообщил, что нынче утром за ним по всему клубу гонялся поганый репортеришка с фотокамерой и что в наши дни эта пакостная пресса совсем распоясалась, нигде покоя не сыщешь. Уимзи ответствовал, что сегодня все делается рекламы ради, а ведь реклама – сущее проклятие века. Загляните в газеты: сплошные объявления, от первой страницы и до последней. Уэзеридж поведал, что в его время, ей-богу, респектабельный клуб рекламой бы просто побрезговал и что сам он помнит те благословенные дни, когда газеты издавались джентльменами для джентльменов. Уимзи заметил, что ныне времена уже не те, нет; все из-за войны, не иначе.
– Треклятая разболтанность – вот что это такое, – фыркнул Уэзеридж. – Обслуживание ни к черту не годится. Этот парень Кульер в своем деле ни аза не смыслит. На этой неделе – проблемы с мылом. Вы не поверите, вчера на раковине не было мыла – так-таки ни кусочка! Пришлось позвонить, сказать, чтобы принесли. В результате опоздал к ужину. А на прошлой неделе – телефон. Хотел позвонить одному джентльмену в Норфолк. Дружили мы с его братом… он погиб в последний день войны, за полчаса до того, как смолкли пушки… чертовски обидно… всегда звоню ему в Поминальное воскресенье, так, пару слов сказать, знаете ли… хр-рм!
Уэзеридж, нежданно продемонстрировав чувствительную струнку своей натуры, умолк и недовольно запыхтел.
– Вам не удалось дозвониться, сэр? – с чувством осведомился Уимзи. Все, что происходило в клубе «Беллона» в День перемирия, вызывало у него самый непосредственный интерес.
– Отлично