– А то, чего доброго, все состояние уйдет на покрытие расходов? Очень мудро. Надеюсь, задача эта выполнима. Вы уже принимались наводить справки?
– Так, ничего важного. Мне бы хотелось, чтобы вы начали расследование с исходной точки.
– Очень хорошо. Я начну завтра же и буду держать вас в курсе.
Юрист поблагодарил хозяина и откланялся. Уимзи посидел еще немного в задумчивости, а затем позвонил, призывая слугу.
– Бантер, будьте добры, новую записную книжку. Напишите на обложке «Фентиман» и приготовьтесь во всеоружии сопровождать меня завтра в клуб «Беллона»: с фотоаппаратом и прочим снаряжением.
– Как скажете, милорд. Я так понимаю, ваша светлость начинает новое расследование?
– Да, Бантер, – новехонькое, с иголочки!
– Осмелюсь полюбопытствовать, перспективное ли дело, милорд?
– Да, есть за что зацепиться. То же справедливо и в отношении дикобраза. Не суть важно. Прочь, унылая скука! Бантер, будьте так добры, учитесь смотреть на жизнь беспристрастно. Возьмите в пример гончую, которая с одинаковым, непредвзятым рвением берет след отцеубийцы – или анисовых капель.
– Я запомню, милорд.
Уимзи неспешно направился к черному кабинетному роялю, что стоял в углу библиотеки.
– Нынче вечером – никакого Баха, – пробормотал он про себя. – Бах – это назавтра, когда заработает серое вещество. – Под пальцами его рождалась тихая, проникновенная мелодия Пэрри. «Тщетны труды человеческие, ибо все – тень и суета… И копит он богатства, и не ведает, кому отойдут они…» Уимзи вдруг рассмеялся и забарабанил эксцентричный, шумный, режущий ухо этюд современного композитора в тональности с семью диезами.
Глава 4
Лорд Питер штурмует клуб
– Бантер, вы вполне уверены, что наряд – в самый раз? – озабоченно поинтересовался лорд Питер.
Просторный пиджачный костюм из твидовой ткани, чуть более броский по цвету и покрою, нежели обычно позволял себе Уимзи, для города был, безусловно, приемлем, – но ощущалось в нем нечто неуловимое, наводящее на мысль о холмах и море.
– Хочу выглядеть презентабельно, – продолжал его светлость, – но ни в коем случае не вызывающе. Я вот все думаю, а не лучше бы смотрелась эта темно-зеленая полоска, будь она бледно-фиолетовой.
Предположение сие Бантера изрядно смутило. Воцарилось молчание: верный слуга тщился вообразить себе бледно-фиолетовую полоску. Но вот наконец раскачивающийся маятник его мыслей пришел в равновесие.
– Нет, милорд, – твердо объявил Бантер. – Я не думаю, что фиолетовый цвет здесь уместен. Смотрится интересно, да; но, да простится мне это выражение, определенно менее располагающе.
– Слава богу, – вздохнул его светлость. – Вы наверняка правы. Как всегда. А менять полоску сейчас было бы страшным занудством. Вы уверены, что устранили все признаки новизны, э? Ненавижу новое платье.
– Абсолютно, милорд. Ваша светлость может не сомневаться: