– И Долли. Я помогла!
– Ты куколка. Очень храбрая. Благодаря тебе миссис Бен теперь у друзей.
Мами указала на большой калебас с водой.
– Хватай-ка его, Долли. Принеси воды. Напоим ее.
Она назвала меня именем, которое мне нравилось, так что я мигом повиновалась.
Я подтащила большую тыкву к мами, и она перестала прижимать повязки к ранам миссис Бен. Ма поднесла руки к глазам старухи, словно защищая их от света.
Я замерла рядом, глядя, как выражение лица матери меняется с гневного на какое-то другое, на безразличное.
– Ты из Келлсов, соседей Кирвана, один из его пикни дем?
– Да, – не колеблясь ответил мужчина, который понимал ирландско-креольский говор мами, – один из детей Келлса, единственный сын.
– Не уходи. Ты еще не закончил. Ее нужно отнести на землю Келлсов. Мистеру Бену нужно знать.
– Мистер Бен умер. Сосед донес, что старик знает имя главаря мятежников. Они выстрелили бедняге в грудь, когда тот отказался его выдавать.
– Нет… – Мои глаза снова налились слезами. – Он тоже был хороший!
– Долли, дай Келлсу воды, потом ступай в свою комнату и побудь с Китти. Присмотри за ней. И сиди там.
Высокий мистер Келлс склонился над миссис Бен, надавливая ей на щеки.
Мами перехватила его руку.
– Хватит, мальчик. Это уже посмертная маска. Иди, Долли!
Я послушалась. Мне хотелось оказаться подальше. Всю свою храбрость я потратила, выбираясь из окна. И все зря. Печаль на лицах мистера Келлса и мами говорила об этом.
На пороге своей комнаты я повернулась последний раз посмотреть на миссис Бен. Ее застывшие глаза, красные слезы я никогда не забуду.
– Позвольте мне за нее помолиться. – Келлс сомкнул веки.
Я надеялась, он представляет миссис Бен улыбающейся, какой я видела ее неделю назад, когда тайком выбралась навестить старушку.
– Прости. Прости, мами.
Никто не услышал моей тихой мольбы, не поднял взгляда. Они плакали.
Я поспешила к себе в комнату и крепко обняла сестру, та звонко засопела, будто ласточка.
Я плакала так долго, что перестала видеть звезды. Я пригласила смерть расправить в нашей хижине крылья, будто бабочку или мотылька. И теперь не знала, как ее прогнать.
Монтсеррат, 1761. На руинах
Неделя ползла, будто жук-одноножка, медленно и мучительно. Все оставшиеся на плантации мужчины хоронили своих мертвецов или обрабатывали выжженные поля. Я выкапывала овощи на затоптанном огороде мами и переворачивала вилами черную почву в поисках ямса.
Лучше ли обстояли дела у Келлсов?
Долговязого мужчину по имени Козевельд после той ночи я больше не видела.
Ту-у-у, ту-у-у… Мистер Теллер, один из надсмотрщиков па, снова подудел в раковину.
– Закончим завтра, ребята! – Мордастый громила с огненно-рыжими волосами подбоченился, выставив пистолет. – Возвращайтесь к своим наделам, займитесь собственными хижинами. Утром снова приступим.
Но