Вот и видели Агнету греховодницей и ни рвение в молитвах, в делах по хозяйству или исполнении поручений настоятельницы – ничего не спасало от наложенного в детстве клейма. Так и жила, обязанная всем вокруг, ибо слишком хороша.
Вчерашний день не стал исключением. Теодора призвала к себе Агнету и сказала:
– Прослышала, жалуются на тебя сёстры.
Агнета удивлённо посмотрела на неё и спросила:
– Чем же провинилась я матушка?
Теодора пояснила:
– Дерзишь, поручения не сразу выполняешь. Выполнив же одно дело, немедленно к старшим не бежишь за новым. Чем забита твоя голова?
– Не ведаю, матушка, – ответила Агнета. – Вины за собой не вижу. Всё исполняю, как требуется, ночей не сплю, солнца не знаю…
Теодора воскликнула:
– Что слышу? Ты помнишь ещё названия времени суток? В твои годы я не разбиралась в этаких тонкостях. Только труд и молитва, молитва и труд. Лишь полы надраенные перед глазами и слова священные в голове. А ты что? Верно судят о тебе!
– Прости меня матушка, грешница я… – начала Агнета.
Теодора её оборвала со словами:
– Встань с колен, ишь, изогнулась спиной да зад отставила! И вправду грешница. Иди, спи сегодня час перед рассветом, до того в молитве время проведи, а утром приходи, придумаю тебе ещё наказание.
Утро настало. Агнета подняла заплаканное лицо, надела рясу на голое тело – нательную рубаху камизу забрали у неё, чтоб не особо чувствовала себя «как дома» – и пошла на выход из кельи. Настала пора получить наказание от настоятельницы.
Надо бы успеть до заутрени. Не дай Всевышний, попадётся кто на пути, так не миновать поручений. Исполнить их Агнета будет обязана, а уж потом получит всё остальное. Ох, а может, обойдётся?
Глава 2
В коридоре царил полумрак. Солнце не успело проникнуть через высокие узкие окна, зиявшие в стенах монастыря. Толстое оконное стекло вообще много света не пропускало. Теперь же, пока светило толком не взошло, по стенам бродили смутные тени.
Вдруг от кельи, расположенной через одну от пристанища Агнеты, прозвучал окрик:
– Эй, ты, как там тебя, поди-ка сюда.
Сестра Патриция! «О, Всевышний, – подумала Агнета. – Тебя мне сейчас только и не хватало». Патриция заведовала лаваторием, общим умывальником этого крыла. Им пользовались перед походом на трапезу.
В прочих монастырях лаватории стояли во дворах. В местном каждая сторона четырехугольного здания имела отдельный умывальник в промежутке между входами в кельи, прямо напротив окон на противоположной стене. Во дворе располагались хозяйственные постройки. Путь к ним открывал сквозной проход в одной из стен монастыря. Так монастырское хозяйство избегало праздных взглядов обывателей.
Монастырь представлял собой огромный квадрат. Общая трапезная располагалась в одном из его углов. Келья матери-настоятельницы Теодоры стояла в углу