Подпираемая сзади еще двумя, не менее решительно настроенными бабульками, ветеранша теснила к лестнице испуганного майора, а старшина бегал вокруг и не решался приступить к более решительным действиям.
Погодаев подошел на безопасное расстояние и громко вопросил:
Что за шум? Майор, доложите!
Синицкий, все еще опасливо косясь на боевых старушек, повернулся к начальству:
Товарищ генерал! Группа гражданских лиц, без предварительной записи на прием, пытается пройти в Управление. К Вам, товарищ генерал!
Увидев на близком расстоянии цель своего визита, бабушка решительно отодвинула майора и в сопровождении «адъютанш» подошла к Погодаеву.
Здравствуй, товарищ генерал! Здравия желаем! Ты бы уважил нас, заслужённых, она так и сказала «заслужённых» женщин, и поговорил бы с нами. Мы ведь не себя ради пришли. Дело у нас к тебе, серьёзное.
Видя, что от этой троицы так просто не отделаться, Погодаев решил принять их. Уж очень пробивные старушки – они могут и до губернатора дойти, если их не остановить. А он захочет перед избирателями, накануне выборов, себя показать отцом народа. Ведь такие вот старушонки и есть основной электорат, мать его! Потом проблем не оберешься!
Ну, раз серьезное, то прошу ко мне в кабинет! Майор, пропусти их!
В огромном кабинете, обставленном в суровом стиле еще Сталинской эпохи, старушки слегка заробели. Погодаев предложил им садиться. Переглянувшись, они заняли места согласно «боевому распорядку» – баба Даша, а это была именно она, звеня медалями, уселась напротив генерала, а Маргарита Семеновна и тетя Груня разместились на огромном кожаном диване. От чаю и кофе бабушки скромно отказались. Баба Даша сразу взяла быка за рога:
Меня зовут Дарья Ферапонтовна, а подруг моих неразлучных – Маргарита Семеновна и Груша Викторовна. А тебя, мил-человек, как звать-величать? Ты уж прости, не знаем.
«Мил-человек» ухмыльнулся и отрапортовался полным титулом:
Генерал-полковник, начальник Краевого управления внутренних дел Погодаев Василий Сергеевич.
А мы значит, вот по какому делу, Василий Сергеевич, к тебе пришли. Все мы живем в одном доме много лет. И Кирку Забродина знаем, как внука своего. На наших глазах рос. А с тех пор, как матушка его преставилась, Царствие ей небесное, мы почитай, что за родных ему.
Это кто же такой? – схитрил генерал.
Не виляй, Василий Сергеич, – сразу пресекла его попытку баба Даша, – дело его слишком громкое, чтобы ты не знал. Кажин день по ящику передают про него, и во всех газетках прописано и все врут, кто во что горазд! Кирка, конечно, шелопут и бабник, но на убивство не пойдет! А уж если бы и решился бы на тако погано дело, то не так бы его исделал! А по умному! Никто бы к нему и не придрался. Он ещё совсем малой был, а бывало, натворит что, и не придерешься. Так всё провернет, что и не зацеписся! Я то уж знаю! Матушка его покойная, бывало, все мне рассказывала.