Правда, сомнения могут прийти, наколдованные собственным мозгом. Но лишь потом. Лишь если это ясное Знание начинаешь мусолить человеческим мыслительным агрегатом.
Как и предполагала Ира, Алиночку выписали из роддома в пятницу.
Цветы, поздравления, улыбки, слёзы умиления – всё смешалось в пёстром водовороте, который перенёс Иру от здания роддома в её бывшее обиталище.
Радостная суета переполняла кухню. Новоиспечённые бабушки вместе с Наташей и Люсей, мешая друг другу, накрывали на стол. Новоиспечённые дедушки ушли в магазин за недостающими ингредиентами. Алину и Влада, как виновников торжества, общими усилиями освободили от хозяйственных обязанностей, и они миловались у окна.
Пользуясь моментом, Ира вошла в комнату, где в кроватке мирно спала пока ещё безымянная новорождённая.
Маленькое пухленькое личико светилось безмятежностью. Ира пристально вглядывалась в него.
Внешние особенности Алины и Влада, присутствующие почти в равных долях, отчётливо прорисовывались сквозь типично младенческие черты. Но не схожесть с родителями пыталась разглядеть Ира. Она искала запомнившиеся ей отблески личности Гиалы.
– Глаза этого не увидят, – нежным благоговейным почти шёпотом сказал Женечка, вплотную подошедший к Ире.
Ира, не уловившая, как он зашёл в комнату, вздрогнула. Женечка положил ей руку на плечо, и по телу разлилась тёплая волна покоя.
– Точнее, увидят, – продолжил он, – но гораздо позже. Через несколько лет. И не во внешности. Это проявится в пластике движений, в мимике. Проявится, как нечто мимолётное и едва уловимое. Как нечто, которое если и получится разглядеть, то только при очень большом желании.
– Значит, у тебя такого желания не было?
– Ты о чём?
– Уверен, что хочешь услышать ответ?
Женечка усмехнулся и промолчал.
Ира подняла на него глаза и тут же вышла из комнаты, оставив его наедине с новорождённой девочкой, спящей в кроватке.
Первый тост подняли за новорождённую, и Наташа спросила:
– А как назвали-то?
– Ещё никак, – смущённо ответила Алина.
– Алиночка, ну что тут думать! – вступила в разговор Алиночкина мама. – Родила ты доченьку в Татьянин день, вот и назовите Танечкой.
– Мама! – возмущённым голоском проворковала Алина. – А почему ты меня тогда не назвала какой-нибудь Машенькой или вообще Фёклой или Акулиной?
– Алина, – вступил в разговор её папа, – Таня – это не Фёкла и не Акулина. Это – очень хорошее имя.
– А чем Фёкла с Акулиной плохи? – весело спросил Валентиныч.
Все дружно рассмеялись, и наречение новорождённой продолжилось, перерастая в жаркие споры.
Люся