– Коктейль? – сказал сэр Герберт. – Неплохая мысль. Как вы, Уэзерби?
– Не против.
Тони поцеловал Полли.
– Наконец, – сказал он, – мир и счастье пришли к Антони, пятому графу Дройтвичскому.
Полли, немного отойдя, печально на него взглянула.
– Тони, я не могу!
– Чего ты не можешь?
– За тебя выйти.
Тони благодушно улыбнулся.
– Подожди, приведу тебя на Ганновер-сквер, в церковь Святого Георгия – мигом обкрутимся!
– У тебя такой большой замок…
– Ничего, привыкнешь.
– Я не смогу стать графиней!
– Чем они плохи?
– Это я не гожусь!
– Вот что, – сказал Тони, – когда ты дала мне слово, я был парикмахером. Труд и уменье вывели меня в графы. Разве можно меня бросать? Зачем же я тогда старался? Представь, как падут духом те, кто карабкается вверх! Стоит ли, подумают они, так надрываться, если она отвергнет нас в час победы?
– Ой, Тони, как ты не видишь? Как не понимаешь? Я совсем… я просто…
– Хватит, – решил он и взял ее на руки. В дверях он остановился, чтобы ее поцеловать.
– Тони и Полли! – сказал он. – Старая добрая фирма.
И он понес ее в гостиную, где, судя по звукам, достопочтенный Фредди Чок-Маршалл сел к роялю.
Веселящий газ
1
Едва я сел писать эту историю, как ко мне заскочил за содой один приятель-литератор, накануне слишком засидевшийся в Пен-клубе, и мне пришло в голову показать ему начало, на случай, если я завалил первую лунку и всю партию. Дело в том, что, если не считать анекдотов в курилке «Трутней» про шотландцев, ирландцев и евреев – да и тогда я обычно умудрялся упустить всю соль, – вашему покорному слуге в жизни не приходилось рассказывать никаких историй. Между тем все знатоки этого дела напирают на то, что удачное начало – ключ к успеху.
– Слушай, можно я тебе кое-что почитаю? – обратился я к приятелю.
– Ну, если это обязательно… – вздохнул он.
– Отлично. Понимаешь, мне хочется изложить на бумаге один довольно странный случай, который произошел со мной в прошлом году. Пока еще я не слишком продвинулся… в общем, начинается все с того, как я встретил мальчишку…
– Какого мальчишку?
– Которого я встретил, – пояснил я и приступил к чтению:
«Мальчик сидел в одном кресле, я сидел в другом. Левая щека у него распухла. Моя левая щека тоже распухла. Он перелистывал картинки в «Нэшнл джиографик», и я перелистывал. Короче, мы оба там сидели.
Он был чем-то обеспокоен, во всяком случае, мне показалось, что «Нэшнл джиографик» не поглощает его внимание полностью. Он то откладывал журнал, то снова брал в руки, то вдруг опять откладывал. Наконец в момент очередного откладывания его взгляд упал на меня.
– А где все остальные?..»
Тут мой приятель, прикрывший было со страдальческим видом глаза, вдруг встрепенулся. Он вел себя так, словно ему сунули под нос тухлую рыбу.
– Неужели такую чушь, – спросил