Светлейший. Первый игемон империи. Сергей Митин

родовитых. Тот же Иван Тихонович Посошков, сам из простых – сын ремесленника, вышедший в купцы и водочной торговлей наживший себе дома в Новгороде и Москве, обращал внимание государя на дворян, «что попечение о том не имеют, чтоб неприятеля убить, а о том лишь печется как бы домой быть, а о том еще молятся и Богу, чтоб рану нажить легкую, чтоб не гораздо от нее поболеть, а от великого государя пожаловану б за нее быть, а на службе того и смотреть, чтоб где во время бою за кустом притулиться…». С такими людьми, держащимися, по словам Посошкова, принципа «Дай бог великому государю служить и сабли из ножен не вынимать», славы не добудешь и интересы Отечества не отстоишь. Что им слава, что им Отечество – у них хозяйство есть, его бы не потерять. А Меншикову саблю в ножнах оставлять было незачем, потому что терять ему было нечего. Может, и не бывало на его плечах лотка с «пирогами с зайчатиной», но и богатства не было за его плечами. Терять нечего, а приобрести в бою кое-что можно. Даже – многое.

      Как знать, может, тогда-то юный русский царь, ставший свидетелем первых ратных подвигов «своего Алексашки», и возмечтал впервые, чтобы только из таких воинов, как его верный друг, состояла вся русская армия.

      А Меншиков умел уже не только геройствовать, но и думать. Из своего боевого опыта он быстро делал выводы, которые были бы большой удачей и для маститого полководца. Своими наблюдениями он поделился с Петром и тремя генералами на военном совете и заслужил похвалу многоопытного Гордона.

      – Вооружение у них способнее нашего, – утверждал Меншиков, когда ему дали слово. – Ятаганы – бритва! Пока ты его шпагой али бердышом, он три раза голову снесет. Так что, покуда мы стен не проломаем, – турок не одолеть. Стены надо ломать. А солдатам вместо длинного оружия – ручные бомбы да казачьи шашки!..

      В этом монологе, также взятом нами из романа А. Н. Толстого, определенно есть большая доля авторской фантазии, но суть размышлений лучших солдат и командиров русского войска передана, думается, точно.

      «Ломать стены» можно было только минами – вести подкопы. То есть предстояла очень долгая, опасная (прямо возле стен коварного и сильного врага) работа. При этом продовольствие у русского войска было уже на исходе, и следовало вдобавок с опасной работой еще и поторопиться.

      На 25 сентября был назначен окончательный штурм крепости. В этот день Семеновскому и Преображенскому полкам, поддержанным казаками Мазепы, удалось захватить две башни и ворваться в город. Вести штурмовые колонны Петр поручил на этот раз своему бывшему стольнику Федору Апраксину.

      На одну из взятых башен Азова вскарабкался и Меншиков. Жаль, в пылу боя не было времени и оглянуться, видят ли снизу его Петр и Лефорт?!

      Турки, однако, успели перегруппироваться, и Апраксин, не поддержанный стрелецкими частями, вынужден был отступить.

      Штурм Азова в 1695 году. Схватка Меншикова в рядах русской гвардии с янычарами в проломе стены

      В