– Это из-за… – тактично начала Линь Чун.
– Да я просто пьяная была!
Линь Чун чуть помолчала, ожидая продолжения. А затем, убедившись, что ничего больше за этим не последует, сказала:
– И все же ты еще помнишь их заветы.
– Ясен пень, аж из ушей вытекают.
– Ну что же, ученица Лу, поведай нам тогда, что же такое божий зуб?
Лу Да зарделась пуще прежнего.
– Ну, что-то вроде того, что вы сказали, – начала она. – Понимаете ли… Они велели мне не пользоваться им. Ну, это ведь сила, оставленная нам богами, заключенная в артефакте, и все в таком роде. Что-то вроде трещин в реальности, верно? Куда бы ни канули боги, а вслед за ними и демоны, они явно не обошлись без этих самых зубов, чтобы проложить себе путь. Но монахини сказали, что зуб этот мне с просветлением никак не поможет, поэтому лучше его спрятать куда подальше и даже пальцем не касаться. Они так и сказали: «Божий зуб не сделает из тебя бога», – Лу Да смущенно повела широкими плечами. – Но те же монахини хотели, чтобы я стала лучшей в бою, и как раз благодаря этому зубу я и стала лучшей!
– То есть ты благодаря боевым искусствам решила достичь просветления?
– Они хорошо мне даются, – снова робко пожала плечами в ответ Лу Да, – учитель.
– Ох, но ведь буддийские каноны отвергают грубую силу как способ достижения просветления. А достичь его можно путем долгой и кропотливой работы над собой.
– Верно, – согласилась Лу Да, но в голосе ее сквозила неуверенность.
– Давай-ка я поясню иначе, – продолжила Линь Чун. – Предполагается, что, уйдя с головой в обучение в монастырских стенах, ты обретешь навыки совершенствующегося, верно? И если ты достаточно прилежна в учебе, да и учишься достаточно долго, то сможешь подчинять бой своей воле настолько, что даже такая, как я, которая не одно десятилетие потратила созданию себя на тренировках, я, которая освоила все восемнадцать видов оружия, не смогла бы тебя одолеть и даже надеяться на такое не посмела бы. Твой божий зуб способен на такое?
– Э-э-э, ага. Это ведь божий зуб, нет разве? Помогает срезать путь.
Так мыслила далеко не она одна.
Обучение в монастыре предполагало полную самоотдачу и готовность к самопожертвованию в пользу тренировок, поэтому добровольцев, готовых на это, находилось мало, пусть это и сулило награду. Многие грезили о том, как они смогут перепрыгивать через целые дома, жить веками, встретиться с величественными демонами, или же о других способностях совершенствующихся, которых достигали некоторые монахи или жрецы в зависимости от тренировок. Если они не сходили с пути. Если они совершали невозможное. Но на это требовались годы неукоснительной строгости, физических тренировок и духовных практик, а также дисциплины ума и тела…
И всего этого можно было избежать, имей ты при себе божий зуб. И тогда никаких испытаний, никаких жертв.
Как принято считать.
Линь Чун уже заметила, что половина ее подопечных впились в Лу Да недовольными взглядами, едва сдерживая зависть. Власти и аристократия не щадили сил и поколениями