Но на деле – врач уже порядком надоел Эсфирь. Около часа их беседа идёт не по заученному «клише». Честно сказать, их последние «разговоры» скатывались в размышления, Гидеон переставал что-либо записывать, а сама девушка пыталась расслабиться. В конце концов, врач скрашивал одиночество.
– Мечтания – слишком светлые вещи для меня, – фыркает она, крепко сцепляя пальцы в замок.
– Я считаю, ты не права.
– Как хорошо, что мне плевать на то, что Вы считаете.
Усмешка Гидеона раздражает Эсфирь. Его идиотская манера впопад и невпопад усмехаться – выбешивала до чёртиков.
– «Ты», мы же договорились.
– Я с Вами ни о чём не договаривалась, – лениво отмахивается она, в упор не замечая восхищённого взгляда. – Если Вы хотите ещё что-то спросить – пожалуйста.
– Ладно, вернёмся к стационарным вопросам и, если всё пойдёт хорошо, то я устрою тебе сюрприз.
Фраза действует как по заказу, Эсфирь с живым интересом смотрит в его глаза. Сюрприз? Для неё-убийцы? Здесь точно больна она?
Гидеон с напускным равнодушием пожимает плечами. На самом деле он устал доказывать главному врачу о важности одного фактора в лечении пациентки, а именно – социализации. Не особо буйные подопечные допускались к прогулкам. Гидеон считал, что Эсфирь они пойдут только на пользу. Конечно, исключительно под его личным присмотром и присмотром нескольких медбратьев. Доктор Штайнер, хотя и мялся, всё же разрешил сделать лучшему врачу то, что хочется. Снова.
Гидеон прячет хитрую улыбку, делая вид, что увлечён бумагами.
– Так, на каком вопросе мы остановились? А… ага… На что похожа обстановка, окружающая тебя?
– На замок ненависти.
Брови Гидеона удивлённо взлетают. Где-то он уже слышал это:
– Объяснишься?
– Здесь везде сквозит ненависть, буквально с ног сбивает, – Эсфирь чуть прикрывает глаза, чтобы не видеть, как ошалело пялится врач. – Здесь есть иерархия. Свой король, свои пешки, как в замках. Все они ненавидят меня.
– Ты, действительно, считаешь, что все?
В ответ Эсфирь как-то безумно хмыкает, закатывая рукава хлопковой рубашки. В области вен, синеющими букетами, расцветают гематомы-гортензии. Гидеон сразу понимает из-за чего – медсёстры специально не попадали в вены, когда ставили капельницы.
– Почему ты не сказала мне? – на лбу появляется несколько морщин.
Глупый вопрос, он же прекрасно знает – в ней нет доверия к нему.
– Вы не король этого замка.
– Ты уверенна в этом?
Гидеон не может понять две вещи: почему он снова перестал записывать и почему сердце так больно кольнуло? Будто она странным предложением задела за живое.
– Будь Вы им, поданные вряд ли бы ослушивались приказов. Вы отгородили от меня всех, наказав тех идиотов за проступок. Но те, кто остались, продолжают