так, будто бы сейчас в обморок упадет. Мышь перепуганная. А может, просто хорошая актриса. Но ведь ее же кто-то запихнул тогда в нашу раздевалку голой? А если она сама все подстроила? Или я параноик? Знал бы, ни за что не подошел бы к этой Ане. Я ведь действительно думал, что эта симпатичная блондинка просто на меня запала.
Я сижу в машине, стучу пальцами по рулю и смотрю перед собой на темнеющее от наползающих туч небо над развалинами складов. Да, я параноик. Засуетился, зассал, задергался. Мне нужно успокоиться. Похоже, эта девица действительно по глупой случайности оказалась у нас в клубе. Но тогда ей просто повезло. Судя по рассказу, тогда она попала на дежурство нашего Пахома, сердобольного уголовника с тремя отсидками. Он то котят притащит, то щенков подкармливает. И лучше бы он на этом и остановился. А он притащил эту…
Теперь у меня могут быть проблемы. Если Аня хоть где-то откроет свой рот, то слухи разлетятся со скоростью света. Мне это ни к чему. Осталось всего несколько боев. И я буду свободен. От всех и всего. От своей семейки и, главное, от своего конченого отца.
Злость тут же расползается в груди, а пальцы вцепляются в руль до боли в костяшках. Из-за этой досужей девки все может пойти не по плану. И именно эта досужая вырастает как из-под земли перед капотом моей тачки. Усмехаюсь. Все-таки пришла. Не решилась идти с доносом к декану. А я думал, что после нашего общения в коридоре цокольного этажа ее путь лежит прямо в отделение кардиологии. Там, в углу, у нее так стучало сердце, что я бы не удивился, если бы эта Аня брякнулась мне в ноги без сознания в ту секунду. А сейчас, прижав к груди свой рюкзак, она смотрит на меня огромными, широко расставленными
глазами через лобовое стекло. Кажется, эта Аня стала еще бледнее.
Я делаю пригласительный жест, указывая подбородком на пассажирское сиденье рядом. И она послушно семенит к двери машины.
– На! – Сразу же кидаю Ане на колени ее телефон, едва она садится справа от меня.
Вцепившись одной рукой в несчастный рюкзак, второй она подхватывает свой мобильный, чуть не проскользнувший между коленями. А потом осторожно переводит на меня взгляд.
– Убедился, что я не вру? – спрашивает Аня тихо.
– В то, что ты мне рассказывала, без доказательств мог поверить только тупой идиот, – хмыкаю я.
– Плеоназм, – вдруг еще тише проговаривает она.
– Чего? – переспрашиваю удивленно.
Но Аня молчит. Отводит взгляд на лобовое и поджимает бледные-пребледные губы. Теперь я смотрю на ее безмолвный профиль. И это молчание раздражением прокатывается по моим нервам.
– Что ты сказала? Хватит мямлить, – грубо одергиваю девчонку.
Она сразу же поворачивается обратно ко мне лицом.
– Тупой идиот – это плеоназм, – вполголоса заявляет она и смотрит. Выжидательно моргает белесыми ресницами, а я свожу к переносице брови. И к чему это она сейчас?
– Ну… – Аня сдавленно прокашливается, – избыточное уточнение, как масло