После разработки генплана мы взялись за строительство СПСа в скалах. Натаскали камней, затеялись складывать из них стену. С первого раза получилась полная ерунда. Камни мы положили, как умели, а умели только криво и косо. Между камнями образовались огромные дыры, через них ветер гулял, как хотел. Мы засыпали дыры крупным горным песком, подумали, что на свете всех умней. А ночью передумали, потому что поднялся сильный ветер, весь наш песок летал по внутреннему пространству СПСа так, как будто в этой стране не существовало закона всемирного тяготения. Камушки размером со спичечную головку больно хлестали по пятаку и вызывали досадные ощущения. Кроме того, ночью навалилась редкостная холодина, как будто к нам подкрался Северный Ледовитый океан. От дубака и огорчения я жалобно выл на луну, но меня никто не слышал, потому что ветер выл гораздо сильней.
Мне стало очевидно, что в детстве следовало заниматься горным туризмом, потому что он развивает силу, ловкость, выносливость и… боковое зрение.
После восхода солнца между огромных базальтовых булыганов снова заползали зелёные человечки. Мы корячились изо всех сил, таскали камни, старались заделать дыры в стенах. Нам требовалось оборудовать место для сна, закрепиться на вздыбленной земле, чтобы в пропасть не улететь, ночью не замёрзнуть, днём не изжариться. В строительном порыве мы вкалывали, как сто дурных, в результате так сильно вымотались, что в нас можно было не стрелять, ибо мы сами валились с ног от усталости, нехватки кислорода и обезвоживания.
На фоне такого драматичного развития событий Хайретдинов принял решение, что вода – это ресурс особо ценный, его нельзя расходовать бесконтрольно. Он нашёл в блиндаже какой-то бачок, слил в него из фляжек всю воду и объявил личному составу (то есть нам), что отныне каждому бойцу на завтрак, обед и ужин будет выдавать по солдатской кружке воды. Решение командира солдаты не обсуждают, а выполняют, поэтому ситуация с водой сделалась для всех единообразная, но очень безобразная.
Воды конкретно не хватало. Без неё стало настолько грустно, что днём я стоял на посту под палящим солнцем и никак не мог отогнать от себя навязчивую мысль. Снова и снова я думал об одном и том же. О воде. Никак не мог вспомнить: на гражданке, до призыва в армию, я пил что-нибудь между завтраком, обедом и ужином, или мне хватало той воды, которую я принимал на завтрак, обед и на ужин? Понимаете, о чем я? В повседневной жизни каждый нормальный человек делает порядка двадцати вдохов каждую минуту. Он думает об этом? Конечно же нет. Задумается лишь тогда, когда с кислородом начнутся проблемы. И тогда от этой мысли будет не отвязаться. Точно так произошло со мной. Меня назначили на пост, сказали выискивать при помощи бинокля душманов. В бинокль я, конечно же, смотрел, но в голове у меня были не душманы, а навязчивая мысль – пил или не пил я в детстве между приёмами пищи. Если пил, то что? Компот? Компо-о-о-т! Это же такое чудо!