– Дош-шли, блин!
Бендер, наскоро отдышавшись, потянул свой вещмешок и меня к ближайшему укрытию.
– Пошли, пока все сопли жуют, мы уже устроимся. – Скалил он зубы в очаровательной улыбке, с налипшей на эмаль коричневой коркой пыли. А я был уверен, что у меня такая же улыбка. Во рту всё пересохло, воды не было, даже прополоскать нечем.
– Здесь, во-первых, идти ближе всего. А, во-вторых, СПС (стрелковое полевое сооружение) был. Видишь, камни валяются. Мы с тобой место забьём, а там и Серёга подтянется.
СПС советского солдата, накрытый плащ-палаткой.
Пока мы располагались и приходили в себя, лейтенант рассказал Хайретдинову, как тут следует себя вести. Грит:
– Я в блиндаже ночевал. И ты там ночуй.
Хайретдинов ему:
– А посты, а наблюдение, а служба?
Лейтенант в ответ:
– Расслабься. Сигнальную мину на растяжку перед входом в блиндаж поставишь. Если духи залезут, то пока сигналка посвистит, пока они тебя среди мешков с мукой и макаронами найдут, ты уже из автомата их постреляешь.
Пока лейтенант говорил всю эту фигню, Хайретдинов так зыркал глазищами, будто выискивал окрест скалу поудобней, чтобы прислонить к ней Васильева и расстрелять вместе с Мампелем одной очередью за измену Родине. Если бы не лейтенантские погоны, то Хайретдинов именно так и сделал бы.
А дальше, вообще, началась полная хрень. Без воды было настолько плохо, что я с коричневыми зубами подбил на подвиг боевых товарищей. Мы с Бендером задвинули Хайретдинову мысль, чтобы напихать пустых фляжек в два вещмешка, и пусть сапёр покажет, где их тут можно наполнить поблизости. Во время этой беседы лейтенант снова отколол номер. Он позвал своего сержанта, как в детском садике: – «Сеня! Поди сюда». И продолжил в том же духе: – «Иди, покажи пацанам, где источник, а сам потом в полк ступай».
– А Вы? – Сеня вник в тему с пол-оборота.
– А я тут побуду ещё пару денёчков. Что мне там делать? Прийти, чтобы КЭП мне мозг выносил? Скажешь, что я тут мины снимаю.
– Ага. – Сеня развернулся, взял сапёрный щуп и потопал к тропе.
Классно-то как! Офицер при солдатах… при чужих солдатах! Обратился к сержанту «вась-вась», тот ответил ему – «ага». И они договорились о том, как ввести в заблуждение прямое и непосредственное начальство. Короче, у Мампеля, Бурилова и Орлова нарисовался на горизонте подходящий командир – лейтенант Васильев.
После того как Хайретдинов «обтёк» от выходки лейтенанта, он одобрил нашу идею с фляжками, но добавил в неё педагогический этюд. Сказал, что за водой пойдут не два человека, а четыре. Мампель и Бурилов, с его точки зрения, нуждались в развитии физических способностей. Поэтому он приказал им тоже идти за водой. А Герасимовича назначил старшим, чтобы он лич-чно отвечал за этих изменников Родины.
После команды Хайретдинова фляжки моментально очутились в четырёх вещмешках, а военное имущество очутилось на земле. Сеня-сапёр махнул