– А чего вы на тропе мины не сняли? – Спросил Хайретдинов. – Флажками отметили и оставили. Вдруг подорвётся кто-нибудь.
– Нету там никаких мин. Заминированы только подходы к посту.
– А флажки зачем поставили?
– Это мы для вас тропу обозначили. Чем было, тем и обозначили. Флажков у нас много, а дорожных указателей мало.
– Гады вы! Я возле каждого флажка такую внутреннюю борьбу преодолел, чтобы тропу перешагнуть. За мной же десять человек идёт! Я ёжика родил возле каждого вашего флажка.
– Да не переживайте вы так, товарищ прапорщик! Буду идти вниз, соберу эти несчастные флажки. И ёжиков ваших соберу.
Сержант развернулся, пошагал по тропе вниз.
– Не переживай. Ишь ты! – Хайретдинов поднялся на ноги от рации. Добавил в спину сержанту: – Если я не буду переживать, то не переживу. А мне полковник пузырь обещался проставить! Обидно будет, если пропадёт.
09. Глава левятая. Дошли
Вертолёт прилетел за раненым быстро и оперативно. Мы ещё продирались сквозь скалы в сотне метров от поста, когда МИ-8 подлетел к гребню, на несколько мгновений скрылся за ним, затем поднялся и, задравши хвост, направился на выход из Панджшера. Раненого мы не видели, в каком он находился состоянии, сказать не могу.
Тропа, по которой мы шли, нырнула под нависшие над нами скалы. Здесь начинался жёлоб ущелья, уходящего отвесно вниз. Мы шли по базальтовому карнизу шириной сантиметров сорок. Карниз с тропой изогнулся на повороте и упёрся в скальную трещину. В неё надо было спрыгивать вниз и влево. Вчера ночью в этом месте мы бы точно свалились в ущелье. В темноте любой наступивший в этот провал, полетел бы с ускорением 9,78 метров в секунду квадратную в сторону центра Земли. Если Генри Кавендиш нам не врёт. Но его истёртые уши докатились бы лишь до Мариштана.
Утром, при нормальном освещении, мы подходили к краю тропы возле провала, колени у всех лихорадочно тряслись после вчерашнего подъёма. Они не слушались, когда надо было присесть на краю тропы, потом спрыгнуть и спружинить ногами. Мы по очереди становились на карачки на краю, спрыгивали, падали на четвереньки, безобразно матюгались, вставали и лезли на противоположный склон распадка.
Из желоба тропа вышла наверх, угодила в заросли какой-то душистой травы, похожей на укроп. Густая яркая зелень, высотой по пояс, укрывала округлый бугор. На верху бугра выделялся сложенный из больших валунов блиндаж. За блиндажом уходила в небо стена базальтового хребта.
На бугре нас встретили лейтенант и сержант с саперскими эмблемами в петлицах.
– Ну, здравия желаю, гвардия. С прибытием! – Лейтенант явно подтрунивал над нами. Нам же было не до шуток.
– Вода на посту есть?! – С хрипом выдавил из себя Хайретдинов.
– Нету.
– А как же… – Хайретдинов