Так ей пришлось отвести их, только чтоб Парфен и его родители ничего не заподозрили. А все-таки ближе к обеду, когда Дима приедет за ними, она заберет их из сада и отведет в парк, где и встретится со своей первой любовью. Вместе они полетят в Германию. К тому часу Настя, Матрена и Ульяна уже сядут в поезд, ни о чем не подозревая. Таков был их нехитрый замысел.
Замысел, которому не суждено было сбыться. Карина часто впоследствии спрашивала себя: что было бы, улети они на день раньше, или введи ополченцы отряд в аэропорт на день позже? Как сложилась бы их жизнь? Были бы они вместе в совершенной безопасности в Германии? Или клубок событий, тернистый и колючий, был заранее сплетен для них, и не было ни единой возможности избежать столь болезненных событий?
Случилось то, что Петр Порошенко, избранный днем ранее президентом Украины, отдал приказ расстрелять отряд ополченцев, занявших аэропорт, с воздуха.
Так на Донецк обрушились первые бомбы, так в миллионный мирный город пришла самая настоящая братоубийственная война. Украинцы убивали украинцев и русских. Русские, считавшие себя украинцами, убивали русских и украинцев. Штурмовики Су-25 и вертолеты Ми-24 расстреливали ополченцев, частные и многоквартирные дома, дорогу, школу, детский сад и церковь в районе аэропорта. Ополченцы, имея в распоряжении только один автоматический гранатомет АГС-17 «Пламя», оказались в крайне сложном положении, и после многочасового изнурительного боя получили приказ к отступлению.
Дневные смены врачей не покинули отделения в следующую ночь: десятки раненых, изувеченных навсегда людей, среди них детей, прибывали и прибывали, заполняя больницы.
Когда раздались первые залпы, когда задрожала земля, зазвенели стекла, Карина и Вера Александровна, ошарашенные столь внезапным нападением на город, принялись звонить воспитателю и в детский сад, но связь пропала.
– Что же это такое делается? – Воскликнула свекровь. – Побежали за детьми!
И действительно, детский сад был намного ближе к местам, где самолеты и вертолеты из пулеметов расстреливали дома и людей. Женщины перемещались короткими перебежками – от подъезда к подъезду, пока не достигли детского сада. Там уже появились первые матери и бабушки, кто в чем был: в халатах, в фартуках, в тапочках, непричесанные, не прибранные, с огромными ошалелыми глазами, они хватали детей в одних подгузниках, забыв про одежду, и тут же бежали домой.
Вера Александровна схватила голенького Митю, на котором были только трусики, а Карина – Миру, и они побежали домой, бешено озираясь по сторонам. Вновь раздались взрывы, на этот раз такие мощные, что женщины почувствовали, как под ногами задрожала земля. Митя истошно закричал, напуганный душераздирающими звуками. Мира ревела. Вид перекошенных от ужаса детских лиц внушил Карине смерть, конец всего, опустошающее бессилие, невозможность защитить тех, кого защитить она была обязана. Страх, неизмеримый, непреодолимый, сокрушительный, объял ее. Люди не понимали,