Он со вздохом взглянул на часы.
– Конечно, я вас туда отвезу, но уже через полчаса у нас должна начаться встреча с руководством «Икониум туризма». Давайте, может быть, уже после встречи? Возможно, и их представитель захочет присоединиться.
– Хорошо, давайте съездим туда после встречи. Но я не хочу, чтобы с нами был их представитель.
– Почему? Они очень порядочные люди! Да вы и сами это после знакомства поймете.
Так, достаточно. Пора начать играть в открытую.
– Я не хочу ни с кем знакомиться, я хочу спокойно заниматься расследованием.
Теперь он смотрел на меня с явным раздражением. Интересно, он по жизни такой или просто пытается саботировать расследование?
Я объяснила ему еще раз:
– Господин Меннан, мы говорим о деле на три миллиона фунтов стерлингов. Даже для такой крупной фирмы, как наша, это очень немаленькие деньги. Поэтому до самого окончания расследования люди из «Икониум туризма» находятся под подозрением. Мы, конечно, не говорим им об этом в открытую, но бдительность все же сохраняем. Это так работает, понимаете? Так что, будьте добры, имейте в виду сказанное.
Он покраснел. Ему явно не понравились мои слова, но зато стало очевидно, кто здесь является начальником.
– Да, я понял, – он слегка наклонил голову вперед. – Все будет так, как вы скажете, мисс Карен.
Я глубоко вздохнула и встала со стула. Почему со мной всегда происходит какая-то ерунда? Повесила на плечо сумку и, стараясь успокоиться, снова взглянула на изображение дервиша на стене. Внезапно мне представился дядя Мэтью – молодой, шестнадцатилетний, такой, каким он остался на старой фотографии. Но одет он был в ослепительно белую теннуре. А его серые, полные любви к моей маме глаза смотрели из-под колпака-сикке. Он вращался. И тогда я поняла, что же такое перерождение. Что это возможность совершить все то, чего ты не совершил в прошлой жизни. Это понимание вдруг успокоило меня, избавило от стресса, от тревоги. Ах, если бы я смогла все это рассказать маме… Возможно, она почувствовала бы то же самое, возможно, это помогло бы пережить ей смерть первого любимого человека… А может быть, я и ошибаюсь, и мой рассказ о радеющем дервише напомнил бы ей об отце и только помножил ее скорби. Да, странная картина: дядя Мэтью, вращающийся в радении, как мой отец… Не думаю, что мама бы хотела представлять что-то подобное.
Пока я старалась прогнать этот образ из головы, медовый свет солнца просочился в ресторан сквозь щели между занавесками, пробрался на белое теннуре нарисованного дервиша, отразился от закрывавшего рисунок стекла и ударил прямо мне в глаза. И я утонула в белом сиянии.
9
Невозможно даже описать, что делает его таким ценным
Черный «мерседес» Меннана остановился в одном из старых кварталов перед большими, немного приоткрытыми воротами, от которых в обе стороны улицы тянулась глухая бежевая стена. Я сперва не поняла, почему машина встала.
– Что