Вскоре Наби-бек оказался на главной площади ставки и остановил коня. То, что он увидел, поразило его ещё больше. Трёхглавого царского шатра на месте тоже не было. Большая терраса, на которой располагался шатёр только позавчера, была пуста. Наби-бек спешился, передал коня подбежавшему воину, подошёл к ступеням, ведущим на террасу, ненадолго задержался, осматривая её, затем поднялся, прошёл к самому её центру и встал там, уперев руки в бока и оглядываясь по сторонам. Он посмотрел на два столба, между которыми прежде на верёвках была растянута шкура с изображением оленя. Наби-бек подошёл к этим столбам. Обрывки верёвок свисали с них. Он взялся за один из концов и стал рассматривать. Верёвка явно была перерублена, а не отвязана. «Очень спешили», – подумал Наби-бек.
К террасе стремительно примчался сотник, осадил разгорячённого скакуна, быстро спешился, подбежал к месту, где стоял Набибек, и замер в почтительном поклоне.
– Говори, – кивнул Наби-бек, смотря на него с высоты террасы.
– Властитель, в стойбище и вокруг него никого не обнаружено. Осмотрели все жилища и все ближайшие окрестности. Судя по обнаруженным следам на этой дороге, – сотник показал рукой на главную дорогу, – все ушли на север.
– Встаньте дозором вокруг стойбища. Подбери место для размещения пленных и присмотри загоны для лошадей, – повелел Наби-бек.
– Будет исполнено, властитель.
Наби-бек посмотрел на могучего тысячника, что в ожидании стоял невдалеке, и кивнул ему. Тысячник тут же спешился, подошёл и, не поднимаясь на террасу, остановился, склонив голову и приложив ладонь к груди.
– Боранды, скоро сюда прибудет правитель. Уже темнеет. В долине он запретил разбивать лагерь, но здесь надо сделать это. Правителю и войскам нужно как следует отдохнуть. Походную юрту правителя возведём здесь, на этом настиле. Как только прибудут обозы, распорядись, – повелел Наби-бек, очень уважительно относясь к тысячнику.
– Будет исполнено, властитель.
Ночь опустилась на землю без плавного заката, как это бывает в равнинной местности, а почти мгновенно, словно лавина, скатившись на стойбище с горных вершин и погрузив всю округу в непроглядную тьму. Плотный туман, потянувшийся от озера по всему побережью, влажной прохладной массой плавно вползал в каждую щель и в пустых каменных жилищах, и в возведённых юртах, окутывая зажжённые костры и запалённые факелы мутной пеленой, отчего они становились тускнее и, казалось, теряли свой жар.
– Даута, брата царя Демира, среди пленных не оказалось, – возлегая на расстеленных шкурах, тихо произнёс куньбек Янгуй.
Наби-бек сидел рядом, держа в руках чашу с молоком. В походной