– Твой прадед, знал, что делал.
– Это верно. Подожди, сейчас принесу чай, – Инесе скрывается за одной из дверей, ведущих в другие комнаты.
Тем временем, я более внимательно рассматриваю гостиную. Из современных вещей здесь, кажется, только радиоприемник и телевизор. И то, и другое не новое, и очень недорогое.
Инесе не лукавила, когда сказала, что покупателей в магазине немного. Она живет небогато. Даже обои везде старенькие. Но все равно в доме очень уютно.
Интересно, не страшно ли ей одной жить в этом замечательном, но таком большом доме?
Пока я смотрю по сторонам и размышляю, резко открывается дверь. Я невольно вздрагиваю. Через секунду понимаю, почему дверь так резко распахнулась. Инесе толкнула ее ногой. Иначе сейчас не может. В руках держит большой, также антикварного вида поднос. На нем пузатый небольшой чайник, чашки под стать ему. На тарелках – нарезанный хлеб, сыр. Еще йогурты и большое блюдо с каким-то салатом.
– Извини, что заставила ждать, Вся еда на кухне, я там ем.
– И поели бы там. Неудобно доставлять тебе лишние хлопоты.
– Гости всегда приходят в эту комнату, – объясняет Инесе.
Она, видно, строго придерживается традиций своего дома. И уже накрывает на стол.
– Я не знала, что буду вечером не одна. Знала бы, приготовилась.
– Того, что ты принесла, более чем достаточно. Тем более я насильно взял тебя на руки и принес домой.
– Сначала насильно, а потом я привыкла, даже понравилось, – она весело стреляет глазами в мою сторону, разливая чай.
Пока она занята, снова смотрю в окно на склоняющееся вниз между соснами солнце.
– Как же красиво! – вырывается у меня.
– Да, я часто смотрю закат. Теперь больше отсюда, раньше гуляла допоздна, – отвечает Инесе.
Говорит это с грустью. То и дело в ней прорывается печаль. Чувствую – хочет отвлечься, сразу приступает к еде. А я пока не могу. Не верится, что у нее дома. Всего каких-то часа два тому назад шел по берегу, сомневался, согласится ли она пройтись со мной. Так быстро все получилось…
– Мне интересна обстановка комнаты, вид из окна, прежде всего, из-за тебя, – признаюсь ей.
– Причем здесь я? – удивляется Инесе.
Она увлеклась салатом, ест быстро. Чувствуется, проголодалась. Теперь прерывается.
– Ты здесь выросла, твой дом, все это место отчасти сформировали тебя. А ты мне нравишься.
– Я знаю, – тихо, с хрипотцой, говорит она.
– Наверное, обстановка дома собиралась из поколения в поколение?
– Да. Мы все любим старинные вещи… Иногда слишком.
Она замолкает. Кажется, задумалась о чем-то своем.
«Мы», это, конечно, она, ее отец, прадед, которого упоминала. Не понимаю только, что она вложила в свое «слишком», прозвучавшее очень невесело.
Инесе