Джианна: Шучу. Я знаю, ты всегда хорошо себя ведешь, Чейз.
Это правда. Я горжусь своей репутацией хорошего парня. Она мне подходит, помогает оплачивать счета и заботиться о маме и младших братьях. Поэтому я изо всех сил поддерживаю свой образ. Я придумал календарь «Красавчики с клюшками», чтобы собрать деньги для поддержки молодежного спорта и помощи собакам в приютах, а еще у меня чертовски очаровательная улыбка. Просто сияющая. И я всегда разговариваю с журналистами, хотя по себе знаю, что пресса бывает недружелюбна. Ничего страшного – это все часть игры.
Чейз: Не переживай, Джи. Я не подведу.
Джианна: Ты лучший! P.S.: Передай Райкеру, чтобы улыбался. Сегодня без Короля-Ворчуна.
Ай! Такое прозвище дал моему приятелю ведущий одного популярного хоккейного подкаста, и не без оснований.
Чейз: Сейчас же ему передам. Мы вместе тренируемся.
Джианна: Я догадывалась! Но не забывай: на льду вы соперники.
Чейз: Мой Кубок Стэнли тоже об этом говорит.
Я закрываю переписку и жму «закончить» на панели тренажера.
Райкер следует за мной.
– А я прошел больше этажей!
Бросаю взгляд на его экран.
– Черт, – бормочу я.
Мы покидаем зал и выходим на Филмор-стрит, направляясь в кафе и чайную «У Доктора Бессонницы». После хорошей тренировки чашка отличного кофе – самое то. Я часто там бываю.
– Такое дело: тебе сегодня надо быть солнышком.
Он ворчит.
– Не-а! Никакого ворчания. Когда встретимся с гостем, используй сложные длинные слова, которыми забит твой большой мозг.
Он щурится, надевает «авиаторы» и снова ворчит, но теперь угрожающе.
Как будто может меня напугать.
– Да ладно тебе! Ты справишься. Пообещай, что сегодня будешь солнышком, словно ты хороший парень.
С убийственным взглядом – да, я вижу, что он мечет молнии, даже за зеркальными очками, – он говорит:
– Я сегодня буду солярным до невозможности.
Морщусь:
– Нет, давай без солярки! Просто будь милым.
Он хихикает.
– «Солярный» значит «солнечный». Как ты и просил.
Будто в замедленной съемке показываю ему средний палец:
– А это значит «иди к черту», словолюб занудный!
– Ой-ой-ой! Тебе больно, наверное, раз что-то новое узнал? Или ты с ума сошел от напряжения?
– Знаешь, от чего я схожу с ума? От того, что ты ведешь себя как сварливый урод, – говорю я, ввинчивая одно из его заумных слов.
Райкер позволяет себе редкую улыбку.
– Видишь? Мое занудное словолюбие заразно. Услышать такое от человека с энергетикой золотистого ретривера!
– Ты хотел сказать «от капитана команды»? Раз уж у меня на джерси так написано.
Он опять ворчит, но меня его напускным раздражением не проведешь! По-настоящему Райкер злился на меня только однажды: год назад, когда