– Я могу снова пожить с родителями или… у сестры, – говорю я, почти давясь этой мыслью.
Кэсси, моя сестра, беременна и не так давно перешла в монструозную стадию: вовсю планирует вечеринку по случаю рождения малыша и свой декретный отпуск. Мои родители, которые вместе со школы, каждый день с тех пор, как я рассталась с Джаспером, предлагают подыскать мне отличного нового парня, с которым я могла бы остепениться и тоже начать делать детишек. Вот прямо завтра!
Нет уж, спасибо. Я просто хочу зарабатывать достаточно, чтобы платить аренду. Но мне совсем не хочется усложнять жизнь Обри с ее собаконенавистническим домовладельцем.
– Я уверена, Кэсси не будет против, если я поселюсь у нее в гостевой комнате, – говорю я морщась.
Конечно же, у моей сверхуспешной сестры-дизайнера есть и полностью обставленная детская в гендерно-нейтральных пастельных желтых тонах, и запасная спальня, аккуратная, с покрывалом в цветочек и полотенцами для рук. Также у нее имеется целый список идей по улучшению моей жизни, потому что, очевидно, мне нужна помощь с карьерой и реализацией всего потенциала, ведь я не могу просто остановиться на работе в книжном.
Обри содрогается.
– Рот с мылом вымой! Ничего такого ты делать не будешь, Трина Бомонт.
Слава богу, она это сказала!
– Ты слишком хороша для меня.
– Я слишком хороша для всех, но я все еще люблю тебя. А это значит… Можно я первая подниму плакат?
Точно! Плакаты!
– Давай!
Она берет картонные плакаты, которые мы сделали вчера вечером, и протягивает мне один. Свой она поднимает, чтобы его было хорошо видно. Я повторяю за ней.
Через несколько минут фанаты начинают тянуть шеи, показывать пальцами, смеяться и делать фотки.
Вскоре нас, судя по всему, замечает оператор джамботрона[6], потому что наши плакаты появляются на большом экране во время тайм-аута.
На плакате Обри написано: «Привет, изменщик!»
На моем: «Как тебе твои билеты?»
Внизу, у скамьи, номер четырнадцать снимает шлем, поднимает глаза к нашей ложе и смеется. Капитан Деловитость!
Ревнивый бородач из другой команды чуть улыбается. Редкость, наверное, для господина Ворчуна.
Я улыбаюсь своей маленькой победе и сладкой мести.
Боль и разбитое сердце никуда не исчезли. Я все еще чувствую себя дурочкой и все так же не хочу вступать ни с кем в отношения примерно до скончания времен.
Но сейчас мне хорошо, и это должно хоть немного помочь в заживлении сердечных ран.
Игра заканчивается победой «Си Догз», и Обри пора уходить. Она обнимает меня и шепчет:
– Повеселись как следует с этими красавчиками! И не делай ничего, чего бы не делала я.
– Например? Не рыгать после вина? Ой, подожди-ка, ты это делала…
– Этого не надо. Но заставь их за тебя подраться. Р-р-р! – она изображает когтистые лапы. Ну, по крайней мере, пытается изобразить.
Я