– Да, кусочек розовой ткани был: им пса стошнило первым. А потом было красное кружево. Оно вышло тремя частями, но слова, если честно, было не так сложно разобрать.
– Слова? – спрашиваю я, будто со мной говорят на другом языке.
Ветеринару хватает такта потупить взгляд.
– Спереди было написано: «Плохая девочка».
Каким-то образом он говорит все это с бесстрастным лицом. Видимо, собаки съедают так много странных вещей, что не смеяться, узнав, какое белье ты носишь, – важнейший навык для ветеринара.
Я тоже не смеюсь.
Потому что моя собака съела не мои трусы.
У меня отвисает челюсть. Сердце не хочет понимать, что именно я сейчас услышала, но мозг уже обработал страшную новость. Сиюминутное потрясение смешивается с обидой, за которой следует огромный сгусток ярости.
Мой парень не просто переспал с другой женщиной.
Мой парень, который очаровал моих родителей, добился расположения моей суровой сестры и, очевидно, меня тоже одурачил, переспал с кем-то в нашей с ним квартире.
Что еще хуже, этот подонок-изменник, которого я зову парнем, переспал со своей плохой девочкой на глазах у моей собаки.
Постойте!
Назовем-ка его будущим-бывшим-парнем.
– Я все объясню.
Я вскипаю от негодования, когда Джаспер произносит эти три жутких слова, которые могут погубить любые отношения. Хотя не то чтобы я надеялась на разумное объяснение того, как в пищеварительный тракт моей любимой собаки попали трусы какой-то другой женщины.
Но я частично наблюдатель (и даже могу назвать типы личности по эннеаграмме[3] всех своих друзей), поэтому мне любопытно, что же Джаспер наплетет.
Я снова дома, и я вступаю в противостояние с мужчиной, которого, как мне казалось, любила. Я прижимаю к себе своего песика, еще сонного от лекарств, и делаю широкий жест свободной рукой, приглашая мерзкого никчемного предателя представить свое дело здесь и сейчас, прямо в гостиной. В его любимой комнате, ведь тут находится объект его настоящей страсти – телевизор, который на полной громкости показывает каждую чертову хоккейную игру.
– Милости прошу! – огрызаюсь я. – Только имей в виду: я прочла примерно пять тысяч романтических историй, поэтому, в общем-то, уже слышала все возможные оправдания. Но пожалуйста, бери слово.
У меня есть доказательства, что я ему и продемонстрировала две минуты назад, когда вошла в квартиру, покачивая пластиковым пакетиком, и спросила – холодно и спокойно:
– Не хочешь рассказать, почему в желудке моей собаки обнаружились трусики другой женщины? – потому что я, естественно, забрала у доктора Леннокса улики. – Мне бы очень, очень хотелось знать, как это произошло!
Джаспер пятится к своей стене в гостиной, пока не прижимается к ней спиной – как раз напротив вставленных в рамку билетов на первую хоккейную игру, куда его водил отец. Его волосы выбиваются из пучка и обрамляют