– Это все, на что ты способен? – сквозь зубы спросил Эцио, тяжело дыша.
– Заткнись, иначе я, ей-богу, тебя убью!
Эцио засмеялся:
– Упрямо навязываешься прекрасной девушке, для которой ты ничем не лучше навозной кучи. Впрочем, чему тут удивляться, если ты идешь по стопам своего папаши: тот тоже пытается силой заставить всю Флоренцию выплачивать ему проценты!
– Дурак! Это твой отец нуждается в уроках смирения!
– Знаешь, нам надоело терпеть оскорбления от семейства Пацци. Вы только и способны, что орудовать своим гнилым языком, а не кулаками.
У Вьери была сильно разбита губа.
– Ты заплатишь за это, – прошипел он, вытирая кровь рукавом. – Ты и вся твоя семейка. Этого, Аудиторе, я тебе не забуду!
Плюнув Эцио под ноги, Вьери нагнулся за кинжалом, после чего пустился бежать.
Все это Эцио вспоминал сейчас, стоя на крыше колокольни и глядя в сторону дома Кристины. Как он обрадовался тогда, повернувшись к ней и увидев, что теперь она смотрит на него совсем по-другому: в ее глазах появилась теплота.
– Надеюсь, синьорина, вы не пострадали? – спросил он.
– Благодаря вам – нет.
Она хотела сказать еще что-то и не решалась, а когда заговорила, ее голос дрожал от страха:
– Вы давеча спрашивали мое имя. Меня зовут Кристина. Кристина Кальфуччи.
Эцио поклонился:
– Почту за честь познакомиться с вами, синьорина Кристина. Разрешите представиться: Эцио Аудиторе.
– Вам знаком тот человек?
– Вьери? Наши пути часто пересекаются. Но у наших семей нет оснований для взаимных симпатий.
– Я больше не хочу его видеть.
– Если вы согласитесь на мою помощь, то больше он здесь не появится.
Кристина застенчиво улыбнулась:
– Я вам очень благодарна, Эцио, и в знак благодарности готова дать вам еще один шанс!
Она тихонько рассмеялась, затем поцеловала его в щеку и скрылась в своем особняке.
Их поединок с Вьери собрал горстку зрителей, наградивших победителя аплодисментами. Эцио с улыбкой поклонился и зашагал домой. Этот день принес ему одного милого друга и одного заклятого врага.
– Дай Кристине поспать, – еще раз сказал Федерико, возвращая брата к реальности.
– У нее будет время выспаться… потом. Я должен ее видеть.
– Ну, раз уж ты так настаиваешь, постараюсь выгородить тебя перед отцом. Но будь осторожен. Не удивлюсь, если люди Вьери все еще рыщут в округе.
Сказав это, Федерико спустился на крышу церкви, а оттуда спрыгнул в телегу с сеном, которая стояла на той же улице, что и палаццо семейства Аудиторе.
Эцио проводил его